Семейные традиции или свобода личности? В.М. Розин
Глава из книги В.М. Розин «ЛЮБОВЬ И СЕКСУАЛЬНОСТЬ В КУЛЬТУРЕ, СЕМЬЕ И ВЗГЛЯДАХ НА ПОЛОВОЕ ВОСПИТАНИЕ». Книга есть в нашей библиотеке «Любовь, семья, секс и около…».
Об авторе: Вадим Маркович Розин, 1937г.р., доктор наук: философия 1991г.
— Тема, интересующая нашего гостя, сказал социальный психолог, весьма не простая. Ему сейчас, как мне известно, 60 лет. Нетрудно подсчитать, что он пошел в школу сразу после войны, следовательно, его родители сформировались как личности в начале 30-х. Что это были за годы, всем известно, и как жилось в 50-е — тоже. Нашему гостю не повезло дважды: сначала его родители, комсомольцы 20-30-х годов, отринули предшествующий исторический опыт семейного воспитания, а война и трудное послевоенное время не позволили передать детям даже тот небольшой опыт семейной жизни, который сложился к началу 40-х годов. Другими словами, дважды рвалась связь времени, дважды нарушалась традиция передачи опыта семейной жизни. Каков результат? Нашего гостя, подобно миллионам подростков его поколения, вообще никто не воспитывал, о семейной жизни и любви он узнал главным образом из книг, ну еще, наверное, из отдельных наблюдений. Однако мы знаем: люди старшего поколения свою личную жизнь не афишировали, стыдились проявлять чувства, ничего не обсуждали открыто. И опять же известно почему.
А к чему ведет разрушение традиций воспитания в семейной жизни? К воспитанию от головы, а точнее — к невоспитанности, к книжным образцам любви и брака, к случайным воздействиям и влияниям: радио, друзья, улица и т.п.
Какие представления о любви и браке мои родители могли получить и где? Конечно же не в семье. Они их получали из газет, книг, радио, споров в коммуне. Спорили же об этом тогда много. Две семьи в коммуне распались. Вот и обсуждали: разре¬шать развод или нет, может ли коммунар полюбить жену своего товарища, достойно ли это его звания, разрешить ли второй брак и т.п. Все же разрешили.
Сам я, как уже говорил, все черпал из книг. Моего отца, прекрасного политработника и педагога, после войны не отпускали из армии, комнату в Москве бросать было жалко, и поэтому мы долго жили одни. Мама, к тому времени уже архитектор, буквально пропадала на работе: нужно было восстанавливать страну. Предоставленный самому себе, я читал с утра до вечера, позабыв обо всем на свете, даже о том, что надо помочь маме.
Да уж точно, никакой традиции семейной жизни люди моего поколения не получили, и в полноценной семье жили немногие. Поэтому, когда в 25 лет я женился, о семейной жизни имел весьма смутное представление, еще меньше о ней догадывалась моя первая жена. По книгам я знал, как жили и любили в XIX веке дворяне и интеллигенция (внешне все было заманчиво), как строил свою жизнь К. Маркс, и думал, что моя жизнь будет чем-то похожа на их. Увы, все оказалось не так...
Однако я отвлекся и пропустил целый кусок интересного выступления социального психолога.
...Но рвались не только время и традиции, происходило перемешивание целых классов, укладов, образов жизни. Если раньше в городе люди, принадлежавшие к различным социальным группам, старались селиться среди своих же: рабочие — среди рабочих, торговцы — среди торговцев, обеспеченные — среди обеспеченных, то в нашем городе все перемешалось, естественно, на демократической основе. Сегодня в городе теоретически нет ни сословий, ни классов, ни людей с разными доходами, есть просто россияне. Теоретически министр и простой рабочий, и «новый русский», и интеллигент, и служащий мало чем отличаются друг от друга. Практически все не так: быстро складывается неравенство и сословное общество.
Образ жизни людей, образующих семью, различался всегда. Один (правда, таких уже почти нет) вышел из старой интеллигентной семьи и женился на девушке, приехавшей из деревни. Сын рабочего, в семье которого постоянно пили и гуляли, же¬нился на женщине из добротной мещанской семьи, где гулять и пить считалось просто неприличным. Итак — что ни семья, то два разных человека, привыкших к разным укладам семейной жизни, имеющих различные представления о ней, линии поведения и взаимоотношений.
В наше время совпадение в данном отношении молодых супругов в семье — редчайшее исключение, так сказать, реликтовое явление, а как правило, несовпадение: два разных образа жизни, два уклада, два разных мироощущения...
Раздался голос пожилого человека:
— Я вас, уважаемый, не понимаю. И мы, комсомольцы 30 - 40-х годов, в семье, как вы выражаетесь, «не совпадали», но как-то жили, и многие — совсем неплохо.
— Но разве я утверждаю, что современная семья распадается и неустойчива только потому, что в ней два разных человека? — ответил социальный психолог. — Есть и другие причины, их много, о некоторых я еще скажу. К тому же для вашего поколения семья часто являлась единственным прибежищем, где еще можно было дышать, да и семейные идеалы у обоих супругов все же совпадали больше, чем теперь, и, главное, вы меньше ощущали себя личностями. Не поймите меня превратно. Лич¬ность — это не только уникальность и индивидуальность человека, в этом отношении ваше поколение нисколько не отличалось от последующих. Личность для социальной науки — это тип, организация человека, отвечающие особенностям новоевропейской культуры, требующие от человека самостоятельности в поведении, самосознания, рациональных оснований в принятии решений. Социальная наука утверждает, что в 60-х годах в нашей стране быстро начала складываться такая личность и параллельно, как известно, развивались потребительское общество и элементы (к сожалению, только элементы) гражданского правового общества. Именно с личностью мы сегодня связываем категории свободы, творчества, разума, достоинства, права человека, самостоятельности. Кажется, все прекрасно, мы сами постоянно призываем к развитию личности, к созданию условий для ее всестороннего совершенствования. И тем не менее я утверждаю, что именно культивирование личности во многом подорвало современную семью. В каком-то смысле семья и личность несовместимы, а сегодня в нашей семье, как правило, две яркие личности и поэтому нередко два антагонистических начала.
Вы думаете, я шаржирую, пародирую личность? Нисколько. Очень много молодых людей на вопрос, почему они разводятся, не прожив и года, отвечают буквально: «Мне плохо», «Какая же это любовь, если мне плохо, если я не могу делать, что хочу?». А жены: «Он делает все не так, все по-своему», «Он не хочет делать, как я говорю, ведь кругом не прав» и т.д.
Вы говорите, что я против личности, творчества, свободы, что я хочу казарму. Ну зачем же так? Я не хочу казарменной дисциплины в семье и сочувствую людям творческим: как-никак, сам пишу. Но не стоит закрывать глаза и на реальные проблемы: личность — не только одна из основных ценностей нашей культуры, но и одно из начал, эту культуру разрушающих. Конечно, мы говорим не о всякой личности, а о личности эгоистической, но как поймешь, где эгоизм разумный, где уже неразумный, где его еще нет, а где уже есть? Некоторые утверждают, что наша эпоха — эпоха всеобщего эгоизма и что совсем неэгоистических людей не существует.
И еще одно соображение под занавес. Личность, как известно, пришла на смену религиозному человеку, верившему в Бога, видевшему в Боге и источник жизни, и закон. Если первая заповедь Христа была: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всем разумением твоим», то вторая — «Возлюби ближнего, как самого себя». Заметьте, ближнего, а не самого себя. Личность же нередко успешно соединяет в себе обе эти запове¬ди: в глубине души считает себя божественной персоной и любит себя больше всего на свете, во всяком случае больше семьи. Неблагоприятное развитие личности, а у нас оно сплошь и рядом, ведет к эгоизму и эгоцентризму, к тому, что личные проблемы человека становятся самыми важными, куда важнее проблем семейных, семейного благополучия.
Следующее слово попросил педагог. — Мне хотелось бы обратить ваше внимание еще на одну сторону дела, нравственную. Свое выступление я бы назвал
КРИЗИС СЕМЬИ И ВОСПИТАНИЕ ДЕТЕЙ
Сегодня на каждом шагу можно встретить молодых людей, для которых нравственные категории — пустой звук. Добро, зло, грех, милосердие, сочувствие, сострадание, порядочность — над этими понятиями они просто никогда не задумывались. Как-то я заговорил об этом с одним из таких молодых людей. Он долго меня с подозрением слушал, а затем сказал: «Ловко вы жонглируете словами, только не пойму, какой у вас расчет?». Человеку в голову не приходило, что я не хитрю, а на самом деле стараюсь делать добро или, по крайней мере, избегать зла. А одна молодая особа заподозрила меня в лицемерии, считая, что я просто прикрываюсь этими высокими словами, преследуя далеко не лучшие цели. И я вдруг с ужасом понял, что эти люди вообще стоят вне нравственности. Они не безнравственны; для этого необходимо было бы хоть что-то знать о добре и зле, как-то относиться к нравственным началам. Они именно вне нравственности, ими движут только рациональные, «разумные» соображения, в результате часто и получается, что в семье уже хуже, чем вне ее или в другой семье, а следовательно, пора разводиться. И при чем тут страдания супруга или супруги, детей, при чем тут зло? Речь идет просто о «разумном, осмысленном» поведении.
Тогда на сцене появляется социолог или психолог (не обижай¬тесь, коллеги) и говорит: «Семья — это умение совместно вести хозяйство, воспитывать детей, строить сексуальные отношения, уступать друг другу, воспитывать друг друга, играть друг с другом, управлять (кем, чем), умение перераспределять семейные обязанности, быть терпеливым, психологически выносливым, справляться с семейными конфликтами, стрессами... и так далее». Однако зачем, спрашивается, терпеть, ради чего? Ведь семья — не производство, не рационально организованное совместное хозяйство и не рынок (я тебе удовольствие, а ты — мне).
Надо откровенно сказать, что и безнравственность, и неподготовленность молодых людей к семейной жизни мы отчасти закладываем в той же семье. Давайте внимательно присмотримся к тому, как организована наша жизнь. Обычный день. Дети и родители разошлись — кто в школу (техникум), кто на работу. Вечером родители готовят пищу, прибирают в квартире, отды¬хают, помогают детям, а дети делают уроки, гуляют, играют и совсем не всегда помогают родителям. День прошел, а общение родителей с детьми было минимальным. Остается воскресенье. Но и здесь — то родители заняты собой, то опять хозяйственные хлопоты, то друзья, то развлечения и т.п. Оказывается, можно жить в одной семье и годами не соприкасаться, поддерживая с родителями (с детьми) поверхностные, формальные отношения.
Подобные отношения возникают отчасти и потому, что в больших городах родители и дети редко связаны общей деятельностью, они не включены, как, например, в сельской семье, где ребенок с детства вовлечен в хозяйственные заботы родителей, в общий трудовой процесс, когда необходимо и понимать друг друга, и перенимать образцы поведения и систему ценностей. В современной городской семье мы видим типичное для любой организации обособление сфер жизнедеятельности: взрослые отвечают за одни операции (хозяйство, быт, обучение, воспитание), дети — за другие (обязаны хорошо учиться, слушаться родителей, в меру сил помогать им и т.п.).
Я не случайно употребил здесь слово «организация». Не стала ли сегодня средняя семья продолжением школьной — и не только школьной — организации, ее добровольным агентом и органом? Не способствует ли она формализации отношений, т.е. не выполняет ли роль, противоположную своему назначению?
Другое заблуждение: главное — это создать все условия для ребенка, хорошо его одеть и накормить, удовлетворить его желания («Мы жили бедновато, пусть хоть дети поживут по-человечески»). И дети (а дети у нас — чуть ли не до 30-40 лет) привыкают к дорогим вещам и одежде, к тому, что их запросы, чтобы не сказать требования, всегда удовлетворяются, хотя для этого не нужно абсолютно ничего делать. А не откупаемся ли мы часто таким образом от необходимости по-настоящему заботиться о воспитании, не обнаруживается ли здесь, что ребенок у нас в действительности далеко не всегда стоит на первом месте?
Имеется и противоположная позиция: подавление личности в ребенке. Здесь, как мне кажется, пока мало помогают передачи по радио для родителей. Вольно или невольно мы забываем, что личности не только мы, но и наши дети. Мы, конечно, вроде бы понимаем, что наш ребенок — личность, маленький, но полноценный человек, а на практике только себя считаем носителями знаний и жизненного опыта. А ребенок, рассуждаем мы подчас, ничем этим не обладает, а потому и ведет себя не так, как надо (капризничает, ленится, грубит, хамит, кричит, плачет, врет). Но почему он хамит, грубит, ленится, врет? Может быть, потому, что мы сами грубы или ленивы, а он смотрит на нас? Разве мы стараемся понять его? Не оценить, не подвести под привычную рубрику добродетели или порока, а именно по¬нять? При этом само собой считается, что ребенок должен умнеть, изменяться, осваивать все новые и новые навыки, позиции, формы поведения. А мы? Странно даже ставить так вопрос. Мы, взрослые, уже все постигли, «прошли» все университеты, поэтому не считаем нужным более изменяться до самой смерти. От детей требуем изменения, развития, расширения кругозора, а от себя почему-то нет.
Если же на все это накладываются формализация отношений в семье, процессы обслуживания детей, подавление личности ребенка или, напротив, предоставление ей излишней свободы, то, как правило, создается почва и для развития в семье эгоистической личности, о которой говорил социальный психолог, или личности с искаженным пониманием реальности. Когда же подобные личности сами создают новую семью, в ней сходятся два человека, отстаивающие каждый свое Я, для которых высшая ценность — собственная свобода. Результат столкновения этих личностей — разрушение и чувства, и самой семьи. Статистика здесь действительно печальная.
Педагог закончил, и все разом заговорили. Одни защищали личность, другие отвергали ее, а вместе с нею и современную школу. Когда порядок восстановился, слово получил молодой журналист.
— Я не ученый, — начал он, — поэтому буду говорить просто.
Книга В.М. Розина «ЛЮБОВЬ И СЕКСУАЛЬНОСТЬ В КУЛЬТУРЕ, СЕМЬЕ И ВЗГЛЯДАХ НА ПОЛОВОЕ ВОСПИТАНИЕ» есть в нашей библиотеке: «Любовь, семья, секс и около…»
Эволюция представлений о любви и браке в последние два столетия. В.М. Розин
Проблемы любви в контексте противоречий современной семьи. В.М. Розин
Что все-таки главное в семейной жизни? В.М. Розин
Фрейдистская интерпретация проблемы. В.М. Розин
Во всем виноваты женщины… В.М. Розин
Все ли благополучно в нашем доме? В.М. Розин
Можно ли построить современную семью на любви? В.М. Розин
Мужчина и женщина: совместимость, любовь. Е. Пушкарев
Мужчина и женщина: отношения. Е. Пушкарев
Мужчина и женщина: лидерство в любви и браке. Е Пушкарев
Тест на любовь: «шкала любви» З.Рубина.
Путеводитель по сайту и основным вехам в познании любви. Е.Пушкарев
Настоящая любовь, она же совместимая любовь. Е. Пушкарев.
Психотерапия семейных отношений.
Терапия супружеской любви. В. Альбисетти