образовательно-доверительный сайт


Любовь, современность и индивидуальность. Ж. Липовецкий. часть 6

На нашем сайте опубликована Глава 1. «ОНА ГОВОРИТ О ЛЮБВИ» из книги Ж. Липовицкого «Третья женщина», состоящая из шести частей:

Она говорит о любви. Ж. Липовецкий. часть 1

От любви-вероисповедания к любви-тюрьме. Ж. Липовецкий. часть 2

Разобрать любовь на составляющие части. Ж. Липовецкий. часть 3

Говорите мне о любви. Ж. Липовецкий. часть 4

Женщины и порнография. Ж. Липовецкий. часть 5

Любовь, современность и индивидуальность. Ж. Липовецкий. часть 6

Жиль Липовецкий (род. 1944), профессор философии в Гренобле;

исторический роман Жиль Липовецкий в своей книге «Третья женщина» (1997г.; в 2003г. издана в России) набрасывает краткую историю женской участи: презрительное игнорирование женщин в античной культуре, инквизиторское преследование - в Средние века, мистико-эстетическое обожествление - в эпоху Возрождения, заточение в темнице буржуазного брака - в Новое время. Архаическое пренебрежение вторым полом Липовецкий называет эпохой "первой женщины", женщины-недочеловека. Ренессансное возвеличивание Прекрасной Дамы - периодом "второй женщины", женщины-сверхчеловека, женщины - рабыни идеала.
"Третья женщина", женщина эпохи постмодерна, - это женщина-гражданин, свободно распоряжающаяся собой. "Третья женщина" вольна, открыто жить с любовником, сама зарабатывает себе на жизнь, сама решает, за кого идти замуж, сама подает на развод, сама строит свою профессиональную карьеру и добивается почти таких же социальных привилегий, как и мужчины.

 Любовь, современность и индивидуальность. Неизбежно возникает вопрос: как следует оценивать постоянство сверхщедрых инвестиций женщин в любовь? Почему подобные инвестиции способствуют становлению идентичности женщин именно тогда, когда женщины со все большей энергией добиваются для себя права на такие же роли и такие же профессиональные занятия, какие присущи мужчинам? Надо ли понимать эту стойкую асимметрию любовных ролей как последний эпизод стародавней истории или же как внутреннюю закономерность, которой принадлежит будущее и которая вписана в перспективу развития демократических обществ?

Два лика любви

Важную роль любви в жизни женщины часто увязывали с женским уделом в обществе, несущим на себе печать зависимости, домашнего заточения, невозможности превзойти самое себя в грандиозных проектах: поскольку перед ними не стоит никакой воспламеняющей душу социальной задачи, женщины устремляют свои мечтания к сердечным делам. Как писал Дидро, «развлечения деятельной и заполненной борьбой жизни убивают наши страсти. Женщина же высиживает свои страсти: они - та неподвижная точка, к которой постоянно притягивает ее взгляд либо праздность, либо пустота ее занятий»^.

Минуло столетие, но Мария Башкирцева говорит о том же самом: «Я убеждена, что тот, кто постоянно работает и поглощен мечтами о славе, любит не так, как те, кого ничто не занимает, кроме любви»^. Симона де Бовуар продолжила эту мысль. Имея в своем распоряжении одну только возможность - стать лишенным значимости и не обладающим реальной власти над миром субъектом - женщина ищет спасение в культе любви*. Женские ожидания страсти коренятся в стремлении разорвать оковы свойственного им положения относительного существа, поменяв его на положение абсолютной эмоциональной зависимости**.

ссылки

^Diderot, Sur les femmes, op. cit., p. 950.

^Цит. по: Sullerot Evelyne, Histoire et mythologie de l'amour, op. cit., p. 203).

*Такие настроения чужды мужчинам, что превосходно выразил Андре Жид после прочтения одного из любовных романов Жорж Санд: «Абсолютное счастье совершенных любовников внушает мне отвращение, при этом все самое благородное, что только есть в душе, впадает в спячку. Подобное сосредоточение на одном человеке всех способностей души к обожанию есть не что иное, как кощунство [...] Воистину, в мире есть чем заняться и без любви; не похоже, что Жорж Санд хотя бы подозревала об этом» (Subjectif, octobre 1891, in Cahiers Andre Gide, № l, Paris, Gallimard, 1969, p. 93).

**»Женщина достигает самых блаженных побед, лишь дойдя до последней степени унижения», и тогда ей открывается «чарующее волшебство красоты мученичества, одиночества и смирения» (Бовуар Симона де. Второй пол. М.: Прогресс; СПб.: Алетейя, 1997. С. 333).

Поскольку женщина обречена на зависимость, ей не остается ничего иного, кроме как подвергнуть себя самоуничижению, утвердив любимое ею существо в качестве абсолюта, которому она без остатка посвящает всю себя*. Таким образом она обретает «смысл жизни», выход за пределы уготованного женщинам однообразного и тоскливого прозябания^.

Нет ни малейших сомнений в том, что соединению любви с женской идентичностью самым решительным образом способствовало и то, что женщинам приписывались «пассивные» и домашние роли. Но можно ли понимать женскую привязанность к любви в первую очередь как форму рабской зависимости, отчуждения и потери себя? И как не отметить, что кодекс любви-страсти в то же время позволил женщинам с выгодой для себя использовать более позитивный социальный образ, добиться большей самостоятельности и новых возможностей в любовных связях, а позднее и в самом выборе супруга?

ссылки

*Подобные настроения существовали задолго до того, как о них заговорили Дидро и Башкирцева: в XII веке возлюбленная Абеляра Элоиза, уже став аббатисой монастыря Параклета, признавалась в письме к нему: «Страсти терзают меня еще более, терзают невыносимо, ибо я по природе слабее. Те, кто считают меня целомудренной, не поняли, что я просто лицемерна. Они смешивают целомудрие и добродетель, хотя истинная добродетель - это добродетель души, а не тела. У меня есть некоторые заслуги перед людьми, но нет их у меня перед Богом [...] Ведь Господь знает, что во всех обстоятельствах жизни я всегда больше страшилась обидеть тебя, нежели его. Для меня важнее нравиться тебе, нежели ему. Только твой приказ, а не любовь к Богу, заставил меня облачиться в это одеяние».

^Simone de Beauvoir, Le Deuxieme Sexe, op. cit., p. 478-480.

Женщина, хотя бы только на время ухаживания, обретает статус повелительницы мужчины: отныне она перестает быть добычей или подарком и сама принимает решение отдаться, принимает клятвы верности от любовника, держит бразды правления в любовной игре и одаряет своими милостями тогда, когда сама того пожелает; влюбленный может взять лишь то, что женщина согласна ему уступить. Кодекс любви покончил с проявлениями мужской жестокости и самодурства, он предписывал мужчинам поэтическое обожание возлюбленной, а также более галантное и учтивое обращение с женщинами. И женщины придали любви совершенно непомерную ценность, потому что она подразумевает признание за ними права на некоторую власть над мужчинами, а также потому, что она потворствует поведению мужчин, в большей мере учитывающему женскую чувствительность, ум, а также и то, что они вольны в принятии решения^.

Когда слишком рьяно низводят женский культ любви до стремления к «самоуничижению» и до «полного самозабвения ради своего господина»^, то упускают из поля зрения важный аспект проблемы. В подобном случае закрывают глаза на то, что посредством любви женщина добивается признания и повышения собственной значимости как неповторимой и не подлежащей замене личности. Вот она какая: осыпанная похвалами, отличная от других, избранная благодаря тому, что она именно такова, какова она есть, а также за ее особые «качества».

Сверхщедрые инвестиции женщин в любовное чувство - это не столько влечение к «саморазрушению», сколько желание быть признанной и оцененной в качестве незаменимой субъективности, со всем тем нарциссическим удовлетворением, которое такое желание подразумевает^. Нет никаких сомнений в том, что женская приверженность любви породила определенные формы «самоуничижения»; однако трепетное отношение женщин к любви вырастало еще и из желания набить себе цену, из нарциссических ожиданий повышения собственной значимости и из мечтаний о буре страстей, воспринимаемой ими как средство приобщения личности к подлинной жизни.

ссылки

^Об этом см.: Georges Duby, «Le modele courtois», in Historie desfemmes, op. cit. T. II. P. 261-276; Michele Sarde, Regards sur les Francaises, Paris, Stock, 1983.

^Simone de Beauvoir. Le Deuxieme Sexe, op. cit., p. 478.

^Rene Nelli, «L'amour courtois», in Sexualite humaine, Paris, Aubier, 1970, p. 109.

Все это позволяет различить две противоречащие друг другу тенденции, которые и формируют исключительное отношение женщин к романтической страсти. Одна из них вписывается в безостановочную деятельность патриархального воображаемого*, обрекающего женщину на зависимость от «другого», на субъективный отказ от власти над собой, на отречение от собственной самости. Другая тенденция открывает путь к признанию самостоятельности женщин и к их свободе распоряжаться собой по собственному усмотрению. С одной стороны, продолжают действовать многовековые привычки мышления, настаивающие на самоотверженности; с другой - находит свое выражение и современная потребность в признании каждой отдельной человеческой индивидуальности, в повышении значения личности, в более насыщенной жизни - и субъективной, и связанной с межличностными отношениями. Женский культ любви следует понимать как прогресс современных ценностей, пребывающих вместе с тем в согласии с порядком традиционного разделения полов.

Будущее любви и смысл жизни

Новое понимание смысла ценности, придаваемой женщинами любви, необходимо тем более настоятельно, что даже современным потрясениям индивидуалистической культуры не удалось ускорить девальвацию любви. Отныне женщины не приемлют идеалов самоотречения, они стараются получить материальную независимость, утвердить себя в профессиональном плане, внести свой вклад в деятельность политических организаций; и все-таки их любовные ожидания не такие, как у мужчин.

ссылка

*Воображаемое - это, согласно воззрениям Ж. Лакана, тот образ самого себя, которым располагает каждый индивид, его личностная самотождественность, его «я».

В чем причина этого постоянного различия между мужчинами и женщинами? Всем известен ответ, который предлагает хрестоматийное учение сторонников прогресса: поскольку увлеченность женщин любовью не заложена в них природой, а идеал равенства беспрестанно сглаживает или ликвидирует стародавнее размежевание между полами, речь может идти только о «пережитке», связанном с давящим грузом тысячелетней истории; о социальной модели поведения, обреченной на последовательное отмирание, ибо она вступает в противоречие с неотвратимым ходом развития демократической революции.

Скажем без обиняков: подобный способ рассмотрения проблемы ни в коем случае нельзя считать приемлемым, потому что пережиток тоже представляет собой проблему. Само собой разумеется, что женские запредельные инвестиции в любовь необходимо увязывать с социализацией, полностью ориентированной на унаследованные от прошлого ценности. Но почему все-таки подобные инвестиции не прекращаются и поныне, когда все другие коренящиеся в традиции моральные нормы теряют своих сторонников? Вот в чем главный вопрос.

Как известно, в нашем обществе сексуальные роли перестали быть незыблемыми: на сегодняшний день поступательному развитию равноправия среди прочего удалось дискредитировать и «двойную мораль» в половых отношениях, и нравственную необходимость девственности, и обязательность для женщины находиться возле домашнего очага, и многие другие традиционные моральные твердыни мужчин. Почему тогда тем же самым движением не сметена асимметрия в делах любви? Почему мы становимся свидетелями то крушения многовековых принципов устройства общества, то их восстановления? Бесконечное выдвижение на передний план пресловутого «отставания» культуры выглядит скорее как замазывание феномена, чем как его объяснение. Для нас настало время обозначить в качестве проблемы то, что слишком долго выдавали за всего лишь остаточную форму прошлого. И нам следует подвергнуть рассмотрению не только изменения в распределении половых ролей, но и загадку сохранения различий между ними даже в недрах обществ, построенных на равноправии.

Совершенно необходимо полностью изменить угол зрения. Если в настоящее время неравноправное распределение ролей в делах любви все еще продолжается, то это происходит не столько из-за «консерватизма» менталитета, сколько из-за вписывания любви в главную систему референтностей современной индивидуалистической культуры. Верховенство женского начала в культуре любви продолжается не столько как порядок, унаследованный от прошлого, сколько в силу его согласия с устремлениями к свободе и к обогащению внутреннего мира. Конечно, опыту любви сопутствует «порабощение», иногда даже предельная зависимость от «другого», но в то же время он превосходно воплощает в себе индивидуалистическую страсть к «подлинной жизни», к свободной реализации личностных склонностей и желаний.

Любовь, открывающая новые возможности и разрушающая установленный порядок, несет в себе обещание наполненности жизни и в то же время - яркий опыт неповторимости собственного «я». К этому следует еще добавить тот факт, что в настоящее время любовь на женский манер стала совместимой с планами личной независимости и с возможностью участвовать в профессиональной и в общественной деятельности. Сохранение женского культа любви - это не отмирающая традиция, а современная версия старинного кодекса, приведенная в соответствие с новыми требованиями личности, располагающей собой по собственному усмотрению. Это не примета покорного следования чуждым собственному Эго моральным нормам, а отстаивание права быть самим собой до конца, утверждение примата счастья в интимной жизни и яркости чувств.

По какой причине в подобных условиях склонялась бы к упадку традиционная женская идентичность? В нашем обществе выходят из употребления культурные моральные нормы, оскорбляющие идеалы развития личности и свободы распоряжаться собой по собственному усмотрению. Но зато те нормы, которые, подобно любви, могут вписаться в индивидуалистическую систему референтностей, продолжают существовать даже в том случае, если они возрождают асимметричный или «исконный» порядок отношений между полами^. В этом плане идеал равноправия меркнет в сравнении с высокой и неизбывной потребностью в идентификации пола и в самореализации в сфере интимной жизни. Поскольку вектор идентифицирующего самоутверждения и страсти перестал препятствовать вступлению на путь социальной самостоятельности, исключительная приверженность женщин любви не может быть уподоблена сколку прошлого, обреченному на гибель под катком ревизии взглядов в духе уравнительства. В силу того, что возвеличивание женщинами любви проистекает из самых глубин современной культуры независимости и из ее призыва к свободной, насыщенной, наделенной чертами яркой индивидуальности жизни, асимметрия между мужчинами и женщинами в их отношении к любви имеет больше шансов на то, чтобы сохраниться, нежели на то, чтобы исчезнуть.

ссылка

^Возможна аналогия с позицией, которую отстаивает Люк Ферри: для него современность определяется не по признакам искоренения проявлений гетерономии, а по ее перестраиванию в систему понятий, приемлемую для автономии сознания (см.: Luc Ferry, L'Homme-Dieu, Paris, Grasset, 1996).

К тому же влюбленность обладает ценнейшим даром обогащения субъективной жизни букетом таких чувств, какими наше лишенное иллюзий общество в соответствии с тенденцией его развития обделено. Власть любви над женскими сердцами по-прежнему сильна, но не потому только, что любовь приспособилась к новым требованиям независимости, а еще и потому, что она позволяет преодолеть пустоту одинокой и предоставленной самой себе личности. Обогащая существование новым измерением - миром идеалов и чувств, любовь дарит надежду на дополнительный приток жизненной силы, помогающей личности в ее устремлении к «другому» подняться над собой. Отношение женщин к любви, разительно отличаясь от требований формального кодекса, проявляется как живая и непрестанно возобновляемая традиция, как неисчерпаемый источник чувств, делающих жизнь ярче и примиряющих субъективную независимость с проникнутыми страстью межличностными отношениями. Таковы причины, которые, судя по всему, долго еще будут способствовать продлению срока жизни женской идентичности, черпающей силы в любви.

Статьи, относящиеся к этой же теме:

Путеводитель по сайту и основным вехам в познании любви. Е.Пушкарев

Суть любви. Е. Пушкарев.

Что такое любовь. Е. Пушкарев

Коротко о любви. Е. Пушкарев

Влюбленность. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: совместимость, любовь. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: отношения. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: лидерство в любви и браке. Е Пушкарев

Психология любви. Е.Пушкарев

Тест на любовь: «шкала любви» З.Рубина.

Суеверия и правда любви. М.О.Меньшиков

Философия любви и философия сексуальности: в истории развития человеческой культуры и современном психоанализе. В.П.Петров.

Зигмунд Фрейд о любви.

Эрих Фромм

Поиск по сайту

Желающие оказать спонсорскую поддержку Интернет - клубу "ПРОСВЕЩЕННАЯ ЛЮБОВЬ" могут это сделать через

ЮMoney https://yoomoney.ru :

кошелек 410014252323944

или Сберкарту, подробности : club1@mail.ru

Заранее благодарны.

Важна ли тема любви для вас лично?

 Да, несомненно
 Думаю, это важно
 Интересно почитать...
 Мне безразлично
 Пустой сайт
  Результаты опроса

Экология и драматургия любви

Наш сайт о природе любви мужчины и женщины: истоки, течение, около любовные переживания и расстройства.


Default text.

По моей книге уже с 2010 года обучают студентов по Программе дисциплины – «Психология любви»

Чтобы познакомиться бесплатно скачайте Это презентация моей книги

Из книги вы узнаете: любовь между мужчиной и женщиной исключительно положительное чувство. А очень похожая влюбленность с любовью никак не связана. А недоброкачественная влюбленность - мания, она же "наркоманическая любовь", "сверхизбирательная любовь" "folle amore" (безумная любовь (ит.) не только никакого отношения к любви не имеет, а и совсем болезненное расстройство.

А научиться их различать не так уж и сложно.

У человека нет врожденного дара, отличать любовь от влюбленностей, других

псевдолюбовных состояний это можно сделать только овладев знаниями.

Жизнь удалась

Примеры настоящей любви

Пара влюбленных

Драматичные влюбленности известных людей, которые не сделали их счастливыми