ГЛАВА 6 - ФИЛОСОФИЯ ЛЮБВИ В РОССИИ. Часть 3
Это фрагмент из книги 'Эрос и культура: Философия любви и европейское искусство. Шестаков В.П.
О том, что Бердяев глубоко переживал и переосмысливал вопросы любви, свидетельствует письмо его будущей жене Л. Ю. Рапп, написанное в 1904 году. Здесь он опровергает иррационалистические идеи о поле писателя Пшибышевского и говорит об огромном духовном значении любви, о ее связи с религиозными проблемами. "Настоящая религиозная, мистическая жизнь всегда оргиастична, а оргиазм, могучая сила жизни, связан с половой полярностью. Половая полярность есть основной закон жизни и, может быть, основа мира. Это лучше понимали древние..." {Бердяев Н. А. Эрос и личность Философия пола и любви. С. 15-16}
Бердяев высоко ценил работы о любви Вл. Соловьева, считал, что они могут быть сопоставимы с "Пиром" Платона. "В истории мировой философии я знаю только два великих учения о поле и любви: учение Платона и Вл. Соловьева. "Пир" Платона и "Смысл любви" Вл. Соловьева - это самое глубокое, самое проникновенное из всего, что писалось людьми на эту тему" {Бердяев Н. А. Метафизика пола и любви // Там же С. 22.}. Поэтому первые работы Бердяева о любви представляют в известной степени комментарий "Смысла любви" Соловьева. Правда, в отличие от Соловьева Бердяев более историчен, ему характерно стремление рассмотреть феномен любви в контексте европейской истории. Он обращается к понятию романтизма, который он относит к периоду от средневековья до XIX века. Романтическое понимание любви означает победу индивидуального начала над родовым. Оно выходит из христианства, но проявляется уже в светской культуре - в рыцарском культе Прекрасной Дамы, в поэзии Данте, в европейском романе. Романтизм, по словам Бердяева, - хранитель личного начала в любви, томление по бессмертной индивидуальности в любви. Но сегодня романтизм уже изжил себя и поэтому надо не возвращаться назад к романтизму, а искать нового понимания феномена любви.
Идея об андрогинности, двойственности человеческой личности была очень популярна в России. Мы находим довольно пространные рассуждения на эту тему у Соловьева, Бердяева, Зинаиды Гиппиус Николай Гумилев даже пишет стихотворение "Андрогин".
Тебе никогда не устанем молиться, Немыслимо-дивное Бог-Существо. Мы знаем, Ты здесь, ты готов проявиться, Мы верим, мы верим в твое торжество. Я вижу, ты медлишь, смущаешься... Что же?! Пусть двое погибнут, чтоб ожил один, Чтоб странный и светлый с безумного ложа, Как феникс из пламени, встал Андрогин.
В "Смысле творчества" Бердяев обосновывает мысль о драматическом характере любви. Любовь по природе своей трагична, трагедия заложена уже в непреодолимой разделенности мужчины и женщины, в жуткой отчужденности женского и мужского начала. Ведь мужчина и женщина совершенно иначе относятся к любви. Женщина гораздо ближе к природе, для нее пол - вся ее жизнь, тогда как в мужчине пол менее дифференцирован и любовные переживания занимают в его жизни меньшее место.
В работах Бердяева возникает еще один важный аспект в понимании Эроса - отношение любви и свободы, о котором он пишет в книге "О рабстве и свободе человека". Любовь может быть величайшим рабством, которое закрепляется различными социальными формами, в том числе и семьей. Истинная любовь предполагает свободу. "Два процесса необходимы, когда ставится тема пола и любви-эроса: внешнее освобождение от гнета и рабства общества и авторитарного понимания семьи и внутренняя аскеза, без которой человек делается рабом самого себя и своей низшей природы. Все типы любви могут стать рабством и пленом человека - и любовь-эрос, и любовь-жалость (например, кн. Мышкин у Достоевского). Но любовь-эрос должна быть соединена с любовью-жалостью, иначе она делается поработителем. Ценность любви только тогда не порабощает, если она соединена с ценностью свободы" {Бердяев Н. А. О рабстве и свободе человека // Бердяев Н. А. Царство Духа и царство Кесаря. С. 143. }.
Эта идея о необходимости эроса и агапе, любви-страсти и любви-жалости является важным лейтмотивом работ Бердяева. Он возвращается к ней в философской автобиографии, где формулирует свои итоговые идеи: "...Если любовь-эрос не соединяется с любовью-жалостью, то результаты ее бывают истребительные и мучительные. В эросе самом по себе есть жестокость, он должен смиряться жалостью, caritas. Эрос может соединяться с агапе" {Бердяев Н. А. Самопознание. М , 1991. С 81.}.
На протяжении всей жизни Бердяев развивал идею о творческом характере Эроса, видел в нем одно из главных условий возрождения цельности человеческой личности и обретения ее свободы. Этот гуманистический и экзистенциалистский пафос оказал влияние на многих последователей философа.
К вопросам философии любви обращались почти все русские мыслители "серебряного века". К их числу относится историк и философ Л. П. Карсавин, автор "Очерков религиозной жизни в Италии XII-XIII веков", "Философии истории", "О личности". В 1922 году он издает философский трактат о любви - "Noctes Petropolitanae" ("Петербургские ночи"), написанный в духе "Люцинды" Фридриха Шлегеля как диалог автора с персонифицированным образом любви. Трактат напоминает романтическое сочинение не только по форме, но и по содержанию. В ней любовь предстает как всевластная, влекущая стихия, которая представляет единство жизни и смерти, свободной личности и абсолютного бытия. Идеал любви, который рисует Карсавин, является "двуединством" духа и тела, наслаждения и разумного ограничения, разума и чувства, мужественности и женственности - в их живой диалектике рождается творческая сила бытия.
Описывая диалектику любви, Карсавин оперирует с широким историческим материалом. Он обращается и к платоническому Эросу, и к Песни Песней, и к средневековой мистике. Значительная часть книги Карсавина посвящена критическому анализу христианской этики. Особый интерес представляет анализ автором исторических корней аскетизма. Аскетизм, по его мнению, как этика самоограничения и отказа от наслаждения, был выдвинут ранним христианством в его борьбе с язычеством. "Христианство указало другие ценности в мире, еще неведомые. Оно открыло вечный смысл страдания и смерти, того, что страшило людей. Наслаждению оно противопоставило муку, радости - скорбь и смерть - жизни. Это было безумие для эллинов, дикою переоценкой всего. Но безумие победило..." {Карсавин Л. П. Noctes Petropolitanae Пб, 1922 С. 189} Как и Розанов, Карсавин выступает против аскетической практики христианства, отвергающей плоть, наслаждение и чувственность, противопоставляя ей идеал гармоничной и все соединяющей любви.
Главное содержание книги полемика с психоанализом Фрейда. Вышеславцев признает за Фрейдом заслугу в том, что он обнаружил в основе самых возвышенных форм человеческого сознания, таких, как религия и искусство, подсознательные сексуальные инстинкты. Но Фрейд не смог понять истинный смысл понятия "сублимация", так как у него оно оказывается только сведением высшего к низшему, а не наоборот. Для Фрейда всякая возвышенная, "сублимированная" форма иллюзорная любовь есть только иллюзия, религия, нравственность и красота так же иллюзорны, поскольку представляют собой только подавленную сексуальность.
Критика Вышеславцевым Фрейда весьма симптоматична, она отражает неприятие русской философией теории психоанализа как основы понимания и интерпретации феномена любви. В этом русская мысль, по существу, расходилась с западной.
Вышеславцев противопоставляет Фрейду платоническое и христианское понимание сублимации. По его словам, у Платона эрос не иллюзия, он основан на категориях бытия. Во-первых, эрос означает продолжение рода, рождение новых поколений. Во-вторых, он есть творчество, поэзия и политика, то есть деятельность, созидающая государство, и, в-третьих, эрос означает философию, то есть созерцание идей. Во всем этом отражается энергия восхождения от низшего к высшему. "Настоящая сущность эроса раскрывается в том, что он есть стремление, в том, что он выражает устремленность и стремительность нашего существа, нашего глубочайшего центра, нашего "сердца". Отсюда двойственность и диалектичность эроса. Стремление диалектично, оно переходит от тезиса к антитезису, оно всегда встречает границу и всегда выходит за ее пределы, всегда трансцендирует (Фихте). Платон символически изобразил бродячий, капризный, ищущий, тоскующий характер эроса он остается тем же и в любви, и в смене поколений, и в поэзии, и в политике, и в философии" {Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса М., 1994. С. 112}.
Книга Вышеславцева получила положительную оценку в русской критике, которая поддержала его взгляд на фрейдизм как на упрощение сознательной и подсознательной сферы человеческой деятельности {См Сазонов Ю. Этика преображенного Эроса // Последние новости, 1932, 3 нояб, Голенищев-Кутузов И. Р. Преображение Эроса // Возрождение 1932. 28 апр.}.
Таким образом, Соловьев, Бердяев, Карсавин, Вышеславцев представляли собой единую линию в русской философии любви, связанную с обоснованием идеи неоплатонического Эроса, просветления и возвышения эротической чувственности, с отрицанием аскетизма и пониманием Эроса как творчества.
Другую линию в философии любви представляет направление, представленное именами П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, Н. О. Лосского, И. А. Ильина. Оно ориентировалось не на античный эрос, а на средневековые cantas и agape. Зачинателем этого направления был Флоренский, который в своем трактате "Столп и утверждение истины" (1914) рассматривает такие проблемы, как любовь, ревность, дружба.
<<< начало --- часть3--- читать дальше - окончание >>>
Путеводитель по сайту и основным вехам в познании любви. Е.Пушкарев
Мужчина и женщина: совместимость, любовь. Е. Пушкарев
Мужчина и женщина: отношения. Е. Пушкарев
Мужчина и женщина: лидерство в любви и браке. Е Пушкарев
История культуры любовного чувства. Е.Пушкарев
Куртуазная любовь. О.Смолицкая
Литература сыграла огромную роль в любовном культе. М.О.Меньшиков
Суеверия и правда любви. М.О.Меньшиков
Тест на любовь: «шкала любви» З.Рубина.
