Социальный феномен любви. С. В. Климова

Социологические исследования, № 9, Сентябрь 2009, C. 79-88

КЛИМОВА Светлана Владимировна - доктор социологических наук, профессор кафедры экономической социологии Саратовского государственного социально-экономического университета (E-mail: lkimovasv@yandex.ru).

Аннотация. В статье раскрывается методологический подход к исследованию феномена любви, представлены логика, этапы и результаты авторского социологического исследования паттернов эротических отношений в русской и западной культуре, раскрывается социальная природа любви, особенности образцов классической и романтической любви, определённые социокультурными условиями. Автором изложены доказательства ориентации женщин и мужчин в современном обществе на предписания образца классической любви.

Ключевые слова: русская культура * западная культура * брачно-семейные отношения * традиции культуры * образец классической любви * образец романтической любви * сексуальность

Любовь - неординарный предмет для научного изучения: возможно сомнение в том, что такое возвышенное и тонкое чувство можно "препарировать" аналитическим инструментом. Предваряя знакомство читателя с логикой и результатами социологического исследования любви, представленными в этой статье, укажем на два важных момента. Во-первых, любовь - безусловная ценность, поэтому каждый человек свой личный опыт считает критерием правильности суждений о любви. Женщины и мужчины чаще всего читают о любви для того, чтобы сопоставить предлагаемое знание о ней с собственным опытом. Но социологическое исследование открывает надындивидуальные факторы личных отношений, создающие все известные социальные феномены, в том числе и любовь. Кроме того, социолог изучает не любовь "вообще" или в частности между конкретным мужчиной и женщиной, а социальные образцы, способствующие симпатиям в межличностных отношениях и возникновению чувства любви.

Социологическое исследование феномена любви проводилось автором в 1999- 2002 гг. Его результаты обоснованы данными анализа религиозных, научных, философских, художественных текстов различных исторических периодов, данными контент-анализа 118 писем о любви девушек 13 - 17 лет в 1998 - 1999 гг. в журнал "Cool Girl", публикаций о счастливых российских семьях в газете "Семья" в 50 номерах 2001 - 2002 гг., анкетного опроса 622 студентов высших и средних учебных заведений, 51 глубинного интервью и 65 терапевтических интервью с женщинами и мужчинами в возрасте от 21 до 65 лет, 19 глубинных интервью с партнёрами неравных по возрасту союзов и их знакомыми, 16 интервью с экспертами (мировыми судьями, работниками школ и молодёжных клубов, средних и высших учебных заведений), пилотажного анкетного опроса 100 мужчин и женщин в возрасте 15 - 65 лет. Опросы проводились в городах Саратов и Энгельс (Саратовская область) в 2000 - 2002 гг. Эмпирическая база исследования также включает данные эмпирических исследований социологов, этнографов и экономистов, проведённых в России и других странах, данные статистики.

Любое социологическое исследование начинается с поиска смысла ключевых понятий его предмета. Реализуя процедуру "вхождения в тему", связанную с любовью, социолог не ставит цели найти ответ на вопрос: что такое любовь? Это задача для философа. Чтобы получить дефиниции любви, также нет смысла выстраивать бесконечную цепь эмпирических признаков любви, поскольку они не зависят друг от друга.

В социологическом исследовании важны представления о любви: этими представлениями люди руководствуются в ожиданиях от партнёра, оценивая свои поступки и поступки партнёра. Анализ интерпретаций любви, созданных в культуре общества,

привёл к вычленению качеств любви в существующих о ней представлениях: любовь - это возникающее в процессе сексуального влечения чувство, которое оба или один из партнёров оценивают как наиболее удовлетворяющее, сопровождающееся осознанием незаменимости любимого и желанием быть вместе с ним. Отметим, что опросы женщин и мужчин в возрасте от 18 до 65 лет, проводившиеся по плану исследования, обнаруживали именно такое понимание любви.

Сексуальные влечения - причина эротических отношений. Но эротические отношения не являются синонимом любви, поскольку они не обязательно сопровождаются осознанием незаменимости партнёра. Необходимо различать любовь как таковую, или эротические отношения, в которых у человека возникает чувство любви, и эротические отношения, которые вызывают у партнёров другие чувства. Не вызывая чувства любви, эротические отношения могут сопровождаться положительными и отрицательными переживаниями (чувствами уважения, взаимопонимания, благодарности, ответственности, долга, жалости, раздражения, ненависти, презрения и пр.).

В методологии исследования под эротическими отношениями понимаются социальные отношения мужчины и женщины, обусловленные сексуальным влечением, в которых партнёры ориентированы на возникающие между ними чувства, а под сексуальными отношениями - отношения в сексуальных актах и контактах. На возникновение чувств в эротических отношениях, в отличие от эмоций сексуальных отношений, оказывают влияние ценностные нормативы общества.

Следующий этап исследования - определение ориентиров сексуального поведения в эротических отношениях, поскольку любовь женщины и мужчины друг к другу, в отличие от религиозной любви, невозможна без секса. Контроль над сексом в культуре разных обществ исходил, как правило, со стороны духовного знания и соответствовал уровню экономического развития этноса или государства. Анализ различных интерпретаций понятия "тело" и сексуальности в религиозных и научных текстах

показал, что как социокультурное явление сексуальность возникла в результате проекции на физиологические отношения женщин и мужчин религиозных представлений о теле человека. Религиозные правила определяют границы дозволенного и недозволенного в сексе.

В целом, можно говорить о том, что христианский культ сделал повседневной практикой чувство любви: любви к Богу, в которой огромное внимание уделялось религиозным переживаниям верующих. Постепенно идеализация предмета любви стала распространяться и на обычные отношения между женщинами и мужчинами. Это особо чётко видно по классическим художественным текстам, степень влияния которых на формирование ценностных установок нельзя переоценить: задаваемые классической литературой образцы проверены вниманием многих поколений. Поэтому именно эти произведения, созданные в русской и западной культурах, были выбраны для изучения предписаний общества о любви женщинам и мужчинам.

Дискурс-анализ средневековой литературы выявляет типичные признаки образца классической любви (см. табл.), получившего широкое распространение в Европе среди феодалов позднего средневековья в качестве нормы любовных отношений. В рыцарских романах Дама должна была быть совершенством с точки зрения внешности, достоинств рода, нравственных качеств, искренности. Рыцарь должен был добиваться её ответной любви, демонстрируя равенство с ней по тем же статусам, и ещё быть смелым, сильным и блистать в боях

Равенство любящих считалось условием классической любви: "Равенство любящих - высший закон, только любовью и держится он " (Мария де Вентадорн). Взаимность наступала тогда, когда своими подвигами "ради любви", но не из-за плотской страсти, Рыцарь избавлял Даму от трагических неприятностей и решал проблемы благосостояния её семьи. Подвиги Рыцаря во имя любви непосредственно затрагивали групповые интересы, то есть не имели личного значения. Если тема "Рыцарь и родственники" чётко обозначается в дискурсе и занимает достаточно большое место в текстовом пространстве, то диспозиция "Рыцарь и другие женщины" не выделяется. Незнатные дамы, простолюдинки не обладали символами исключительности, поэтому не могли быть предметом поклонения. Их место в канве событий обозначено ролью слуги, отношение к которому подводится под критерий преданности хозяину.

Единство Рыцаря и Прекрасной Дамы не вызывало у самих партнёров сомнения, так как структурировалось непреходящими принципами, имеющими абсолютное значение, - божественными заповедями и представлениями о чести. Чувственная палитра любовного альянса - от ненависти до блаженства - определялась абсолютными ценностями, не зависящими от партнёров. Причём любовь, в соответствии с принципами веры, тем больше имела значение, чем меньше она зависела от физического вожделения. Фатальность любви и её противоречие со страстью вызывали глубокие личные переживания Рыцаря: "Скажите, госпожа Любовь, за что вы пьёте нашу кровь?.. Мы вас не в силах победить, напротив: вам в угоду бежим в огонь и в воду... О госпожа Живая Страсть, молю, не дайте мне пропасть в плену Любви холодной, прекрасной, но.. .бесплодной!" [1, с. 402 - 403].

В системе жизненных ценностей Рыцаря любовь находилась на уровне с жизнью и смертью: "Хотите, буду жить, хотите, умру, как жил, умру, любя. Люблю вас больше, чем себя!" [2, с. 75]. Благородство Рыцаря - подвиг во имя высших ценностей, а награда - любовь совершенной женщины. Рыцарь и Дама должны были проявлять преданность этим принципам, чтобы быть счастливыми, это делало их соучастниками общего дела любви.

В совокупности зигзаги судьбы, приключения и подвиги Рыцаря, череда расставаний и встреч с Дамой были свидетельством линии судьбы, связавшей Рыцаря и Даму навсегда. Любовь должна была существовать вопреки обстоятельствам. Все личные отношения в этом сценарии подчинялись родовому долгу, служение которому демонстрировала клятва. Клятва символизировала верность как самую большую добродетель сословно-феодального общества - верность слуги суверену. В христианском браке верность выражает духовную преданность супругов: "Любовь без верности мертва" [2, с. 60]. Ради абсолютного единства Рыцарь и Дама в равной степени жертвовали страстями, предъявляя самые высокие критерии к себе по соблюдению верности.

табл.
Правила образцов любви

равенство женщины с мужчиной во всём. Женщина наравне с мужчиной (а подчас и более умело) решает проблемы защиты рода и земли. Русская женщина не пассивно ждёт своего любимого из боя со злом, а активно ему помогает. Верность супруги мужу после смерти считалась идеалом любви в средневековье. Но если рыцарские романы повествуют, что дама зачастую решала этот вопрос согласно принципу "побеждает сильнейший", выходя замуж за убийцу своего мужа, то подобные случаи исключены в русских былинах. Жёны русских князей либо мстили за своих мужчин, либо уходили вместе с ними в мир иной.

В былинах тема чести и верности феодала дополняется репрезентациями независимости воина от воли повелителя. Русские богатыри олицетворяли свободу народа от подчинения феодалу: они служили князю тогда, когда это совпадало с их выбором и желанием. Жёны богатырей описываются "подстать" храброму мужу, в том числе в боевых искусствах. В сюжетах былин немало "русских амазонок" - поляниц, которых богатыри добывали себе в жёны. Семейные споры между богатырём и его женой могли завершаться выяснением равенства в поединке с оружием [3, с. 365 - 367]. Но мужчина не мог сравниться с женщиной в репродукции рода, поэтому жена была необходима мужу, прежде всего, как мать его детей.

Постепенно религиозный анализ уступает доминирующие позиции научному: телесность эмансипируется, в знании возникает невозможная для христианского понимания психофизиологическая проблема. Вместе с ней в Новое время задаётся вектор главной темы общественного дискурса в обсуждении проблемы любви. В XIX и XX веке ставится под сомнение само существование любви: "Возможно ли метафизическое, то есть отвлечённое от физиологических отношений между женщиной и мужчиной, объяснение половых отношений?" В западной и русской культуре ответ на этот вопрос имел существенные отличия.

В Западной Европе XVII века способные добиваться успехов в обществе благодаря своим талантам образованные мужчины-разночинцы заявили о своём праве любви к женщинам из высшего общества. Любовь оказалась тестом на несоответствие феодальных правил эротических отношений изменениям социального порядка. На закате феодализма рыцарская любовь вырождается в светское волокитство. Мыслящей и нравственной женщине поначалу её искреннее чувство к достойному незнатному мужчине представляется благом. Чувственное влечение к нему светская женщина вынуждена была скрывать, что становилось её глубоким интимным переживанием, мучительной борьбой, в которой высшими критериями были её нравственные убеждения. Для мужчины из низшего слоя страсть дамы к нему, а не сострадание, является главной ценностью любви: в её любви он самоутверждается как мужчина и как гражданин. Возлюбленный Юлии, героини программного для воспитания нового типа женщины романа Ж.-Ж. Руссо "Юлия, или Новая Элоиза", признаётся: "Не будь тебя, о моя роковая любовь, мне никогда не довелось бы ощутить, как нестерпимо противоречие между возвышенным духом и низким общественным положением. Ведь я бы и жил спокойно, и умер бы довольным, даже не задумавшись над тем, какое же общественное положение я занимал на этом свете. Но видеть тебя - и не иметь права обладать тобой, обожествлять тебя и быть самому только человеком! Быть любимым - и не иметь права на счастье! Жить в одном краю с тобой и не иметь права жить вместе! О Юлия, я не могу от тебя отказаться!" [4, с. 79 - 80].

Женщины-аристократки, страдающие из-за недозволенной нормами высшего сословия страсти к разночинцу, были прототипами образов женщины-жертвы своей любви в западной литературе Нового времени: госпожа де Реналь ("Красное и чёрное" Стендаля), Евгения Гранде ("Евгения Гранде" О. де Бальзака), Элен ("Страницы любви" Э. Золя) и др. Восприятие этого художественного образа формировало убеждение женщин в том, что высокие чувства не сообразуются с повседневной реальностью. Любовь - мечта, в действительности же женщина привязана к своим обязанностям в кругу семьи, которые и есть её истинное предназначение. Независимо от того, что выберет женщина - верность своей любви или откажется от неё, - она страдает и не находит утешения ни в одиночестве, ни в верности супругу. Счастье в любви изображается в литературе как недостижимый для женщины идеал. Женщина, обречённая по своей воле на существование без любви, в действительности вынуждена рабски любить своего мужа, - того единственного мужчину, которого ей позволяет любить общественная мораль и гражданский долг. Обосновывая свой отказ не принятому семьёй возлюбленному, Юлия заявляет: "Я хочу быть верной супругой, ибо это первая обязанность, связывающая семью и общество" [4, с. 327], а умирая, признаётся: "Добродетель, разлучившая нас на земле, соединит нас в вечной жизни. Какое счастье, что я ценою жизни покупаю право любить тебя любовью вечной, в которой нет греха, и право сказать в последний раз: "Люблю тебя"" [4, с. 704]. Идеал жены-служанки мужа и семейного долга приводил к лицемерному нарушению морали, что репрезентировано в дискурсе западноевропейской литературы о любви конца XIX - начала XX века как критика буржуазной семьи: романы Дж. Голсуорси "Сага о Форсайтах", Г. Ибсен "Кукольный дом", Т. Манн "Луизхен" и др. Замена чувства любви чувством долга - особенность образца романтической любви, развивающегося на основе буржуазного уклада жизни.

Сравним это высказывание героя рассказа А. Чехова "О любви", всю жизнь любящего замужнюю женщину, со словами рыцаря любви Аносова из романа А. Куприна "Гранатовый браслет": "А где же любовь-то? Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды? Та, про которую сказано - "сильна, как смерть "? Понимаешь, такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение - вовсе не труд, а одна радость" [6, с. 322]. Достойные любви женщины изображались мужчинами- писателями в ареоле исключительности, какими, например, являются тургеневские героини. Женщин романов И. Тургенева, которым поклоняются мужчины на протяжении своей жизни, невозможно подвести под один тип. Но всех их объединяет наличие "изюминки", особенностей характера и судьбы. Незаурядность женщины, зачастую выраженная в форме героизма, положительно оценивалась её окружающими.

В русском художественном дискурсе, так же как и в западноевропейском, высокое чувство любви противопоставляется всему обыденному. Но есть существенное различие: отсутствие привязки любви к браку, репрезентация абсолютной свободы любви. Поэтому любовь к замужней женщине или женатому мужчине не воспринимается любящим человеком как "грех", за который он должен себя казнить. В самоопределении мужчин и женщин доминирует императив считать любовь "даром божьим". Кроме свободы, эквивалентом любви считается другая абсолютная ценность - жизнь. Жизнь с нелюбимым мужем или потеря любимой женщины подобна заключению в могилу. "Если он, не любя меня, из долга будет добр, нежен ко мне, а того не будет, чего я хочу, - да это хуже в тысячу раз, чем злоба! Это - ад! А это-то и есть. Он уж давно не любит меня. А где кончается любовь, там начинается ненависть... Мы жизнью расходимся..." [7, с. 352], - думает Анна Каренина за несколько минут до смерти. Смерть или монастырь - способ избавиться от страданий мирской жизни без любви, выбираемый русскими женщинами в произведениях русских писателей: судьба Лизы ("Дворянское гнездо" И. Тургенева), Катерины, Ларисы ("Гроза", "Бесприданница" А. Островского), Анны Карениной ("Анна Каренина" Л. Толстого).

Чувства мужчин к прекрасным женщинам сопряжены в русском художественном дискурсе с символами судьбы. Если любовь, то обязательно "на всю жизнь". Встреча с женщиной изменяет "всю жизнь" мужчины и его самого, что добавляет в тексты символы значительности женщины для мужчины. Образы судьбоносной любви для мужчины воспроизводились и в сюжетах романов о любви в советской России (например, роман П. Проскурина "Судьба").

В XX веке в тендерной асимметрии появились новации: модели автономности женщины, созданные представителями феминизма. В партнёрские отношения современных женщин и мужчин западных стран прочно вошла конкуренция, что не изменило ориентиров в эротических отношениях: отношения с любимым партнёром определяют переживания, связанные с исполнением партнёрского долга. Очевидное доказательство преобладания ориентиров романтической любви в западной культуре - колоссальный авторитет в ней психоанализа. Формы духовной жизни современного западного общества (наука, искусство, литература, философия) используют психоанализ как ведущую теорию в экспликации не только эротических отношений, но и в целом социальных отношений. Психоанализ описывает в символах "бессознательного" повседневный процесс влияния образца романтической любви на эротические отношения людей, на котором они не концентрируют своего внимания, но в котором представления о значимости любви вытесняются представлениями об обязательности партнёрского долга, идеал любви заменяется идеализацией секса. Тем самым он даёт адекватное объяснение эротическим отношениям в обществе с преобладающим буржуазным укладом жизни и преимущественным распространением культовых практик неправославных конфессий христианства.

В исследовании реализовывалась задача изучения влияния традиций русской и западной культуры на эротические отношения современных женщин и мужчин. Изложим полученные автором основные эмпирические доказательства сохранения образца классической любви в современном российском обществе.

Классическое наблюдение "любви все возрасты покорны..." послужило основанием для определения возрастных критериев информантов. Идеальные представления о любви, которыми юные женщины и мужчины руководствуются в эротических отношениях, формируются на базе идеалов общества, традициях культуры. В возрасте 13 - 20 лет они ещё не подвергнуты коррекции, которая наступает в процессе жизни человека, поэтому с опытом первой любви в последующие этапы жизни люди сравнивают свои чувства в эротических отношениях.

В эпоху сексуальной революции основательно разрушены христианские представления об обязательном сексуальном воздержании до брака: опрос студентов вузов показал, что очень мало юношей (8,32%) и девушек (2,31%) относятся отрицательно к сексу до брака. Но если речь идёт о чувствах, традиции классической любви проявляют себя. Лейтмотивом 52,62% писем девушек является собственное желание девушки любить в той ситуации, когда партнёр проявляет к ней бесчувствие, равнодушие или изменяет. Текстовые индикаторы передают сильные переживания влюблённых девушек: "Я пробовала забыть его, но у меня ничего не получается. Я так сильно его люблю!". "Не могу без него жить!". "Только не говорите, что мне надо его забыть, я всё равно не смогу ". "Я безумно люблю одного парня!". "Мои чувства к нему кипят, как чайник на костре!". "Я просто обожаю одного парня!". "Я думаю только о нём и целыми днями всё плачу и плачу ". "Люблю его, хоть он и бабник ". "Я не могу спать, не могу есть, а по ночам плачу ". "Забыть его я не в силах, что только я не думала ".

Только в 9,42% писем девушки ставят вопрос: "Как научиться нравиться юношам?" Большее число девушек (26,37% писем) хотели бы узнать: "Как сделать первой шаг, если парень тебе нравится?" Главным препятствием для проявления девушкой инициативы является стереотип о том, что женщине неприлично первой говорить о любви. Удивительно созвучными оказываются переживания русских девушек времён сексуальной революции и чувств аристократки Юлии, которой предстоит расстаться с пьедесталом Прекрасной Дамы и рассказать о своей любви мужчине, недостойному быть её мужем из-за неравного происхождения: "Все меня учили, все внушали, что чувствительная девушка погибла, если хоть слово любви слетит с её уст " [4, с. 45].

Ответы студентов подтверждают наличие (выявленного посредством контент-анализа писем девушек о любви) тендерного императива мужчины первым демонстрировать любовное влечение и чувство любви: 81,14% девушек и 69,35% юношей считают, что инициативу в любви больше должен проявлять мужчина.

Глубинные и терапевтические интервью проводились с женщинами и мужчинами разного возраста, испытывавшими желание рассказать о своей любви. Методической особенностью неформализованных интервью в исследовании являлось то, что ключевые и уточняющие вопросы помогали информантам раскрыть их переживания в ситуации любви; полученные данные классифицировались в связи с тендерным статусом. Анализ данных интервью, описанных в четырёх женских и четырёх мужских типах, обнаруживает, что любовь для женщин и мужчин в России - это не отклонение от сексуального инстинкта под влиянием социальных табу, как её представляет психоанализ. Более 100 интервью с женщинами и мужчинами не обнаружили переживаний, указывающих на озабоченность партнёрским долгом: любовь оказалась условием для удовлетворяющего человека самочувствия как женщины или как мужчины. Результаты интервью раскрыли социальную причину стремления к любви: это чувство даёт человеку доказательство его полноценности во всей его деятельности, а не только в сексуальных отношениях.

Возраст связан с качествами телесности как фактора эротического влечения и в то же время является важнейшей социальной позицией человека, вобравшей в себя знание жизни. Изучение эротических отношений женщин и мужчин с неравными возрастными статусами подтвердило необходимость равных позиций женщины и мужчины для любви [8, с. 97 - 137]. В отношениях юной женщины и зрелого мужчины

превалируют чувства "старшего" и "младшего" родственников: отца и дочери, дедушки и внучки, старшего брата и младшей сестры. Показательны ответы на вопрос: "Кто кого любит больше?" Информанты (пары, в которых партнёры были ровесниками) сравнивали переживания, перечисляли чувства (любовь, обида, надежда, разочарование, благодарность и пр.), выразительно описывали и давали чувственные оценки поведению партнёра в зависимости от того, насколько оно соответствовало ожиданиям. В ответах партнёров неравных союзов отсутствует сравнение переживаний. От того, насколько мужчина считает роль отца важной для себя, чувства к юной женщине меняются от равнодушия до ответственности. Если мужчина хочет "переделать" девушку под свой уровень, не принимает во внимание интересы её возраста, поведения, предписанные молодёжной средой общения, у девушки развиваются негативные переживания.

О преобладании ориентации женщин и мужчин на классическую любовь свидетельствует и то, что в России и после исчезновения "железного занавеса" психоанализ не проник в обыденное сознание граждан. В христианских обществах с неразвитым буржуазным укладом жизни секс не проблематизируется ни индивидами, ни формами духовной жизни.

В академической науке России психоанализ не развивается как имеющая теоретическое и практическое значение методология и научное направление, организации психоанализа не связаны с научным сообществом, очевидна непопулярность психоанализа как терапевтического метода. Можно согласиться с выводом И. А. Задорожнюк: статус психоанализа в России ограничен миссионерской деятельностью [13], что объединяет его с феминизмом. Духовные традиции русской культуры обладают институциональными особенностями, делающими непроницаемыми широкие социальные круги российского общества для феминистских идей, порождённых иным образцом эротических отношений.

Сравнительный анализ результатов этнографических, экономических, социологических исследований трансформации укладов жизни, брака и семьи [14, с. 92 - 162] привёл к определению предписаний образцов любви в русской и западной культуре (см. табл.).

Анализ социального феномена любви показывает, что общество создаёт "формулы любви". Но чаще всего люди, если и догадываются о том, из чего "складывается" любовь, либо не хотят, либо не способны воплотить её правила в своих отношениях: в них присутствует сложное взаимодействие между правилами образцов и тем, как люди "изменяют" эти требования, созидая свою личность. По этой причине в отношениях женщины и мужчины любовь существует как тенденция, которая, проявляя свою социальную природу, может развиться в устойчивый феномен, или угаснуть, едва возникнув.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вольфрам фон Эшенбах. Парцифаль // Библиотека Всемирной литературы. Серия первая, М., 1974. Т. 22.
2. Кретъен де Труа. Ивэйн, или Рыцарь со Львом // Библиотека Всемирной литературы. Серия первая. М., 1974. Т. 22.
3. Былины. М.: Современник, 1991.
4. Руссо Ж. -Ж. Юлия, или Новая Элоиза // Библиотека Всемирной литературы. Серия первая. М., 1968. Т. 58.
5. Чехов А. П. О любви // Соч.: в 8 т. М., 1970. Т. 6.
6. Куприн А. М. Гранатовый браслет // Куприн А. И. Повести и рассказы. М., 1986.
7. Толстой Л. Н. Анна Каренина: Роман: в 8 ч. М., 1991. Ч. 5 - 8.
8. Климова С. В. Любовь как социальный феномен. Гетеросексуальные эротические отношения глазами социолога. Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2002.
9. Харчев А. Г. Социология семьи: проблемы становления науки. М.: ЦСП, 2003.
10. Голод С. И. Стабильность семьи: социологический и демографический аспекты. Л.: Наука, 1984.
11. Лисовский В. П. Молодёжь: любовь, брак, семья (социологическое исследование). СПб.: Наука, 2003.
12. Темкина А. А., Роткирх А. Советские тендерные контракты и их трансформация в современной России // Социол. исслед. 2002. N11.
13. Задорожнюк И. А. Психоанализ не для праздного интереса // Вопросы психологии. 2002. N1.
14. Климова С. В. Нормы любви в тендерной системе культуры. Дис....д-ра социол. наук. Саратов, 2003. стр. 88

Концепт любви в русском языковом сознании. С.Воркачёв.

Открытый вопрос: как вы думаете, что такое любовь?

История культуры любовного чувства. Е. Пушкарев.

Суть любви. Е. Пушкарев.

Что такое любовь. Е. Пушкарев

Коротко о любви. Е. Пушкарев

Влюбленность. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: совместимость, любовь. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: отношения. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: лидерство в любви и браке. Е Пушкарев

Психология любви. Е.Пушкарев

Желающие оказать спонсорскую поддержку Интернет - клубу "ПРОСВЕЩЕННАЯ ЛЮБОВЬ" могут это сделать через

Яндекс деньги :

кошелек 410014252323944

или Сберкарту, подробности : club1@mail.ru

Заранее благодарны.

Важна ли тема любви для вас лично?