образовательно-доверительный сайт


Рецензия на книгу Антони Гидденса «Трансфомация интимности» И.Тартаковская

(GIDDENS A. THE TRANSFORMATION OF INTIMACY. SEXUALITY, LOVE & EROTICISM IN MODERN SOCIETIES. CAMBRIDGE: POLITY, 1992.)

Социологический журнал, № 4, 1995

Ирина Тартаковская Об авторе: Ирина Тартаковская (1964 г.р.) Cоциолог, кандидат социологических наук, переводчик, старший научный сотрудник Института социологии РАН.

Появление "Трансформаций интимности" в длинном списке научных трудов, пожалуй, самого известного из ныне здравствующих английских социологов, автора популярного учебника социологии Антони Гидденса - воистину веяние времени. Похоже на то, что жгучий интерес ко всем аспектам отношений между полами, в особенности к поименованной в подзаголовке "сексуальности", стал играть столь большую роль в общественном сознании и социальной теории, что автору, считающимся почти что "живым классиком", просто нельзя было не "отметиться" на этой проблематике.

Тема, безусловно, интересная и благодарная, но в то же время не лишенная разнообразных подводных камней. Один из них - неизбежная перспектива как-то обозначить свою позицию по отношению к великим предшественникам, разрабатывавшим эту проблематику, прежде всего, Фрейду и Фуко. Что касается Фрейда, то с ним больших трудностей уже нет. Его знаменитая теория, кажется, настолько обгрызена критиками и последователями, что ее можно уже считать достоянием масс, черпающих из нее сюжеты для увлекательных триллеров - это своего рода фон, знакомый натюрморт на заднем плане, на который можно обращать не больше внимания, чем на портрет вождя мирового пролетариата в кабинете парторга. Но с Фуко все гораздо сложнее - этот автор стал уже не просто модным философом, но почти гуру для многочисленных рядов социологов-постмодернистов (не говоря уже о постмодернистках). Каждый автор, заступающий в "зону сексуальности", поневоле оказывается накрытым его обширной тенью - так и книга Гидденса пропитана явной и скрытой полемикой с автором "Истории сексуальности".

В чем же расхождения? Согласно Фуко, сексуальность выступает в роли главного связующего звена между телом, самоидентификацией и социальными нормами. Эротическое удовольствие становится "сексуальностью" по мере того, как появляются тексты, в которых она изучается как "феномен" и, главное, где определяется понятие "нормы" и "отклонения". Соответствующий дискурс создается на базе "научного объяснения" нормы и патологии. Таким образом, сексуальность - это социальный продукт, чье происхождение связано с отношениями власти. Понятие "сексуальности" формируется в современную эпоху, когда происходит активная социализация природного мира: замещение структур и событий, которые были внешними обстоятельствами по отношению к человеческой деятельности, социально организованными процессами.

То значение, которое придается в современном обществе сексуальности (включая и введение ее как термина), связано как раз с развитием властных отношений. Власть теперь концентрируется не только на теле, используемом как машина в трудовом процессе (о чем писали не только Маркс, но и Вебер, и даже Маркузе), но также на биологических процессах, связанных с репродукцией, здоровьем и продолжительностью жизни. Современные общества, в отличие от докапиталистических, базируются не только на власти отнять жизнь, но и на власти "воспроизводить ее снова и снова". ( Michel Foucault:The History of Sexuality, vol.1: An Introduction, Harmondsworth: Pelican, 1981, pp.139-42).

Не то, чтобы Гидденс принципиально отрицал существование "политики жизни", однако он возражает против рассмотрения сексуальности как прежде всего функции от политических, властных отношений. Как бы ни велика была в современной социальной практике роль медицинских текстов, психоаналитиков и прочих "проводников дискурса", регулирующих, согласно Фуко, сознание индивидуума, нельзя считать, что самоидентификация человека создается с помощью специальной "технологии". Скорее, она носит в нашу эпоху проблемный, открытый характер - и на протяжении жизни каждому не раз приходится искать ответ на сакраментальный вопрос: "Кто я?".

Манипуляциям сознаниям, играющим основную формообразующую роль у Фуко, Гидденс противопоставляет саморефлексию как важнейший инструмент создания (и переосмысления) идентичности. Соответственно, он обращается к другому кругу источников: разного рода психотерапевтическим руководствам из серии "помоги себе сам", а также многочисленным статьям и телепрограммам на эту же тему. Идея кажется интересной - никто еще до сих пор не оценил по достоинству роль этих текстов, помогающих немедленно "перестать беспокоиться и начать жить" в духовных исканиях представителей среднего класса (кстати, вслед за проложившими путь трудами Дейла Карнеги, они лавиной накрыли и отечественный книжный рынок).

Гидденс подчеркивает, что освоение природных, биологических процессов и сексуальность теснее всего связаны через социализацию репродуктивного поведения. Наиболее наглядным техническим ее воплощением являются современные средства контрацепции. Впервые в истории человечества его воспроизводство почти целиком зависит от желания индивидуумов иметь детей как отдельного, автономного фактора. Именно здесь имеет свои корни происхождения "материнства" и "детства" как социальных институтов.

Соответственно, разделились две различные целевые ориентации сексуальной активности: направленная на репродукцию, и ars erotica (по той же линии раздела женщины делились на "чистых" и "нечистых").

Рассуждая о превращениях, которые претерпели в современную эпоху отношения между полами, Гидденс перечисляет основополагающие мотивы традиционных представлений о половых различиях:

1. Каждый человек является мужчиной или женщиной, никакие "двойственные", промежуточные варианты невозможны.

2. Психологические характеристики и особенности поведения всех людей интерпретируются как мужские или женские в соответствии с доминирующими представлениями о том, что является "мужским", а что "женственным".

3. Образцы "правильного поведения" строго соответствуют статусам обоих полов.

4. Эти образцы, тем не менее, подвергаются постоянной переоценке, при которой "не свойственные полу" элементы отфильтровываются.

5. И мужчины, и женщины следят за тем, чтобы их внешность и поведение соответствовали "естественной" половой самоидентификации.

В то же время, эти различия касаются не только норм поведения, но и более фундаментальных категорий. По мере развития современного общества контроль над социальным и природным миром - дело мужчин - начал все более связываться с понятием "разума". Разум, как основа представления о вещах, противопоставлялся традиции и догме - и в такой же степени противопоставлялся эмоциям. Это означало скорее не подавление эмоций, а институциональное разделение между ними и разумом - разделение, проходящее практически по линии различий между полами.

Значительная часть книги посвящена внимательному и тонкому анализу того, как эта стройная, "просвещенческая" картина разумного мира, где каждый пол имеет свою Богом и природой определенную функцию, постепенно размывается, усложняется и запутывается. Но все же не ради этого была она написана: эта книга, несомненно, не "про войну" (пусть даже войну между полами), а "про любовь" - любовь и является предметом описания маститого автора.

Гидденс выделяет три основных вида любви, представленных в истории человечества:

-- любовь-страсть (стендалевская amour passion);

-- романтическая любовь;

-- и, наконец, любовь-привязанность, "собственно отношения" ('pure relationship').

Причем, если любовь-страсть - практически универсальное для всех культур явление, то романтическая любовь имеет гораздо большую культурную специфику. Особое внимание Гидденса к этой разновидности любовных отношений связано с той исключительной ролью, которую она играет в становлении современного человека как историко-культурного типа. В XIX веке заключение браков для значительной части населения начало базироваться на иных основаниях, чем чисто экономические мотивы. Понятие "романтическая любовь" покинуло пределы круга буржуазии, где оно исключительно применялось до этого. "Романтические истории" стали первой массовой литературой - куда более массовой, чем "регулятивные тексты", на которые ссылается Фуко.

Смысл романтической любви в том, что она представляет собой идею связного рассказа о человеческой жизни, ее важнейшего сюжета. Это ключевой элемент саморефлексии. Хотя термин "романтический" относится, прежде всего, к культуре, и подразумевает наличие некой фабулы, применительно к человеческим отношениям это означает, прежде всего "приватизацию" этого сюжета. Он становится частью жизни индивидуума.

Исторически понятие "романтическая любовь" близко связано с понятием "свободы" - причем обе рассматривались как ценностно окрашенные, нормативно желательные состояния. Любовь-страсть, впрочем, также имела мощный освободительный потенциал: но только в том смысле, что означала разрыв, во-первых, с повседневной рутиной, во-вторых, с долгом. Идеалы же романтической любви подразумевали связь свободы с самореализацией.

Другая отличительная черта романтической любви - преобладание идеалов возвышенной любви над сексуальными отношениями. Макс Вебер полагал, что эта любовь была одним из оснований протестантской этики. По сути, это притяжение к другому человеку, который сделает жизнь индивидуума "более полной".

Появление романтической любви означает реорганизацию эмоциональной сферы в соответствии с реалиями современности. До этого персональные отношения между людьми были как бы частью общего космического миропорядка, чем-то, находившимся под юрисдикцией жрецов/священников. Этот концепт служил для регулирования сексуальных отношений.

Романтическая любовь также сохранила определенную связь с "высшим порядком вещей", но у нее появляется новая черта - открытое будущее. Это еще и способ формировать и контролировать будущее.

Появление романтической любви следует рассматривать в контексте очень важных изменений в положении женщины, произошедших в Европе к XVIII веку. К ним относится:

-- во-первых, появление "дома" как сферы частной жизни, отделение его от производства, о котором мы уже говорили.

-- Во-вторых - это существенное изменение отношений между родителями и детьми, которое Гидденс изящно обозначает как "изобретение материнства". Именно к этому историческому периоду относится идеализация образа матери - не биологического, а социального.

-- В-третьих, образ активной "жены и матери" стал основой "двуполой модели" человеческой деятельности. Женщины были признаны "особыми", "непознаваемыми" существами, которые, к тому же, контролировали особую социальную сферу, чего не могли делать мужчины. "Материнство" и "женственность" стали осознаваться как личностные черты.

Романтическая любовь стала женским делом, достоянием женщин. Это был именно "женский способ" контролировать свое будущее. Женщины стали первыми носителями качества "интимности". Связь между любовью и браком становится для женщин необходимой ценностью.

Постепенно отношения между супругами стали отделяться от других аспектов организации семьи и даже получили перед ними определенный приоритет. И тогда же на повестку дня вышла "интимность" - особая степень близости, новая сторона отношений между мужчиной и женщиной. Прежде всего, она означает тесную психологическую коммуникацию. Другой человек как бы восполняет для индивида тот недостаток, ту потерю, которую он и не ощущал до начала любовных отношений. И это чувство "недостачи" тесно связано с самоидентификацией, в каком-то смысле, "расколотый" индивидуум становится целостным.

Таким образом, поиск любимого человека означает попытку утвердить свою самоидентификацию с помощью открытия "другого". Завоевывание сердце другого представляет собой процесс создания "рассказа", общей для двух людей биографии.

Романтическая любовь - по сути, поиск самого себя, попытка ответить на вопрос "Кто я?", найдя свое отражение в другом человеке.

Она представляет из себя способ организации личной жизни, - связанный с проектированием будущего и конструированием самоидентификации.

Что же касается мужчин, то они долгое время были исключены из процесса формирования романтической любви как ценности. Для мужчин процесс "возникновения интимности" шел гораздо медленнее. "Любовь" для них была теснее всего связана с понятием "страсть", amour passion.

Итак, если исторически для мужчин любовь была "просто любовью", то для женщин - способом организации будущего. Однако в последние десятилетия ситуация сильно изменилась. Теперь для обоих полов решающую роль стала играть ценность "отношений как таковых", скорее, чем ценность брака.

Другая проблема мужчин - это патриархатная гендерная социализация. Мужчинам необходимо иметь высокий статус среди других мужчин, подтвержденный материальным вознаграждением, и причастность к ритуально выраженной мужской солидарности. Но в этом смысле они "промахиваются", не попадая в одну из важнейших траекторий развития современности. Саморефлексия, в том виде, в каком она сформировалась у современного человека, предполагает с необходимостью эмоциональную реконструкцию прошлого в виде связного рассказа, продолжение которого направлено в будущее. Таким образом, мужчины тоже нуждаются в женщинах для самоидентификации, хотя и не всегда рефлексируют эту потребность.

Что из себя представляет традиционная маскулинность? Гидденс считает, что ее определяют следующие черты:

1. Потребность в доминировании над другими мужчинами в сфере общественной жизни.

2. Двойной стандарт (что допустимо для мужчины, неприемлемо для женщины).

3. Разделение женщин на "чистых" (на которых можно жениться) и "нечистых" (проституток, содержанок, ведьм).

4. Понимание половых различий как священных и незыблемых.

5. Представление о женщинах, как существах иррациональных, с неясными желаниями и действиями (женщина как проблема).

6. Разделение труда по признаку пола.

Романтическая любовь все еще мирно сосуществовала с этим "кодексом нравов". Но возникновение и относительно массовое распространение любви-привязанности, или "слиянной любви" (confluental love) связано с определенным разрывом с романтической традицией. Новый тип отношений предполагает, что эти самые отношения становятся в центр ситуации, причем они ценятся даже выше, чем сам субъект, с которым они связаны.

Косвенным последствием этого становится то, что, в отличие от романтической любви, любовь-привязанность не обязательно моногамна. Верность в смысле сексуальных отношений исключительно с любимым соблюдается лишь постольку, поскольку она кажется желательной или существенной для их участников (а не сама собой разумеется).

Другое важное отличие любви-привязанности от романтической любви - она не обязательно гетеросексуальна.

Для этого вида любви центральное значение имеет хорошее знание особенностей и личных черт партнера. Эта любовь, в отличие от романтической, не имеет готового сценария. Когда значительная область человеческой жизни не регулируется уже предыдущими образцами и традициями, человек вынужден все время считаться со стилем жизни своего партнера. Более того, особенности стиля жизни имеют уже не побочное, но первостепенное значение, определяя, с кем человек имеет дело. Другими словами, эти детали стиля жизни становятся теми "кирпичиками", из которых складывается саморефлексия, "рассказ о себе". Так, в случае серьезных личностных проблем, одним из основных методов современной психотерапии является "переписывание" этого рассказа.

И это равноправные отношения, равенство имеет для них такое же принципиальное значение, как способность к коммуникации. Преодолевается как экономическая бедность женщин, так и эмоциональная бедность мужчин. Особое значение эта новая форма отношений имеет для женщин: они протестуют, и решительно разрывают со своей принадлежностью к "домашней сфере" и теми ограничениями, которые она накладывает на саморазвитие. Мужчина же оказывается в куда более невыгодной позиции: он все еще прикован к роли "кормильца семьи", хотя такое положение уже отвергается многими женщинами.

Таким образом, беда мужчин заключается в том, что они в гораздо большей степени "зомби", пленники своих социальных ролей. В то же время любовь-привязанность отнюдь не является идеально-безоблачным состоянием, ей сопутствуют серьезные проблемы, на которых Гидденс делает особый акцент. Прежде всего, это отношения очень хрупкие - они достаточно легко распадаются, так как не подкреплены никакими институциональными, традиционными и проч. установлениями.

Может быть и противоположный случай - привязанность может превратиться в серьезную зависимость, сходную по своим проявлениям с наркотической зависимостью или алкоголизмом. "Привязанность как зависимость" в терминах саморефлексии является ситуацией, противоположной выбору. Она вызывается тем, что психологически зависимый от другого человек приучен определять свою идентичность через действия и потребности других. Чаще всего "фиксированные" на другом отношения предполагают разделение ролей, как правило - на традиционные гендерные роли превосходства и подчинения. Роль "привязанного" считается классической женской ролью.

Таким образом, даже торжество "слиянной любви" и "собственно отношений" не означает автоматического освобождения из клетки половой идентичности. Но Гидденс сохраняет по этому поводу оптимизм: заключительная глава "Трансформаций интимности" называется "Интимность как демократия". Выводы автора вполне "политически корректны": "Демократизация частной сферы сегодня не просто находится на повестке дня, но является необходимо подразумеваемым качеством личной жизни, развивающейся в русле отношений как самоценности" (p.184).

В противоположность "власти над жизнью" (biopower), о которой столько писал Фуко, Гидденс предлагает "политику жизни" (life politics), которую следует поддерживать всем прогрессивным политическим силам и вообще людям доброй воли.

Чем же, по Гидденсу, должна являться "политика жизни"? Это, по сути своей, политика жизненных стилей, в том виде, в котором они поддаются рефлексии со стороны социальных институтов. Она должна быть направлена не на "политизацию" стилей жизни в узком смысле этого слова, но на их моральное переосмысление - точнее говоря, на вынесение на поверхность тех моральных и экзистенциальных проблем, которые оказались вытеснены из повседневной жизни в результате ее "приватизации" и отсутствия общих критериев. Это круг вопросов, в равной мере затрагивающий абстрактную философию, этические идеи и очень практические стороны жизни.

Гуманистический пафос, которым пропитан финал, оставляет на душе очень приятное впечатление - книга, слава Богу, имеет хороший конец. Как, собственно, и полагается книге "про любовь".

Клуб: Важным глубинным процессам, происходящим с половой интимностью – смене макро амурных стандартов в современном обществе на нашем сайте уделено много внимания.

Трансформация интимности. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах. Э. Гидденс И три существенно различающиеся одна от другой рецензии на эту книгу:

Идеал романтической любви в «постромантическую эпоху» Р.Г.Апресян

Рецензия на книгу: Гидденс Э. Трансформация интимности. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах. Е. Вовк

Рецензия на книгу Антони Гидденса «Трансфомация интимности» И.Тартаковская

Что такое конфлюентная любовь»? В. Шаповалов

Расслабь свой секс. А. Холина

Любовь как рефлексивный проект самости. Г. Я. Стрельцова

Статьи, относящиеся к этой же теме:

Драматургия любви. Е. Пушкарев

Религия любви. Р. Прехт

О профессоре Хелен Фишер и настоящей любви. Е. Пушкарев

«Романтическая любовь»: аспекты, анализ и последствия. Е. Пушкарев

Общество потребления и его антилюбовная сущность. Е. Пушкарев

Если устранить путаницу любви с псевдолюбовями. Е. Пушкарев

О деструктивном влиянии "общества потребления" на половую любовь. Э, Фромм

Суть любви. Е. Пушкарев.

Что такое любовь. Е. Пушкарев

Коротко о любви. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: совместимость, любовь. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: отношения. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: лидерство в любви и браке. Е Пушкарев

Психология любви. Е.Пушкарев

Зигмунд Фрейд о любви.

Эрих Фромм

Поиск по сайту

Желающие оказать спонсорскую поддержку Интернет - клубу "ПРОСВЕЩЕННАЯ ЛЮБОВЬ" могут это сделать через

ЮMoney https://yoomoney.ru :

кошелек 410014252323944

или Сберкарту, подробности : club1@mail.ru

Заранее благодарны.

Важна ли тема любви для вас лично?

 Да, несомненно
 Думаю, это важно
 Интересно почитать...
 Мне безразлично
 Пустой сайт
  Результаты опроса

Экология и драматургия любви

Наш сайт о природе любви мужчины и женщины: истоки, течение, около любовные переживания и расстройства.


Default text.

По моей книге уже с 2010 года обучают студентов по Программе дисциплины – «Психология любви»

Чтобы познакомиться бесплатно скачайте Это презентация моей книги

Из книги вы узнаете: любовь между мужчиной и женщиной исключительно положительное чувство. А очень похожая влюбленность с любовью никак не связана. А недоброкачественная влюбленность - мания, она же "наркоманическая любовь", "сверхизбирательная любовь" "folle amore" (безумная любовь (ит.) не только никакого отношения к любви не имеет, а и совсем болезненное расстройство.

А научиться их различать не так уж и сложно.

У человека нет врожденного дара, отличать любовь от влюбленностей, других

псевдолюбовных состояний это можно сделать только овладев знаниями.

Жизнь удалась

Примеры настоящей любви

Пара влюбленных

Драматичные влюбленности известных людей, которые не сделали их счастливыми