образовательно-доверительный сайт


Суеверия и правда любви. М.О. Меньшиков. часть 3


Меньшиков Михаил Осипович, философ, публицист.
Даты жизни: 05/10/1859 -- 20/09/1918
Год: 1899, особо хотелось выделить, что книга написана в позапрошлом веке, но не менее актуальна и сегодня.

VII

Меньшиков М.О. В средние века мораль имела аскетический характер: этого достаточно, чтобы не распространяться о взглядах того времени на любовную страсть. "Не имей близких отношений ни с какой женщиной, но молись Богу о всех добрых женах", - говорит Фома Кемпийский; "девственников" он ставил наряду с апостолами. Грубая же практика жизни выработала иной взгляд на любовь: именно в те века любовная страсть разгорается в особый культ. По справедливому замечанию Ф. Энгельса ("Происхождение семьи"), первая выступающая в истории форма половой любви, как страсти - "рыцарская средневековая любовь нисколько не была любовью супружеской. Наоборот, в классической ее форме, у провансалов, она вся направлена на прелюбодеяние, воспеваемое их поэтами. Венец провансальской любовной поэзии составляют альбы, утренние песни. В них яркими красками описывается, как рыцарь покоится в объятиях своей красавицы, жены другого, а снаружи стоит сторож, при первом наступлении рассвета (alba) подающий ему знак, чтобы он мог незамеченным удалиться; в заключение - сцена расставания".

С юга Франции эта рыцарская любовь распространилась по всей Европе. Она явилась отчасти как протест слишком строгой моногамии в эпоху, переходную от языческого многоженства. Вначале рыцарская любовь, поклонение женщинам, вытекала из идеальных представлений, затем делалась все грубее и чувственнее и, наконец, разрешилась диким развратом XIV и XV веков, "когда женщина уже не председательствовала на празднествах и турнирах, а робко пряталась от света и своего одичавшего супруга". Вот к чему повел культ половой похоти, преданиями которого мы живем.
Из мыслителей эпохи возрождения приведу мнения о любовной страсти - Бэкона, Монтеня и Паскаля.

Основатель новой философии ставит любовь наряду с самой гнусной страстью - завистью, говоря, что подобно зависти, "любовь повергает человека в бессилие". Любовь "представляет самый обыкновенный предмет комедий, а иногда даже и трагедий, но она причиняет много бедствий в обыкновенной жизни, в которой играет роль то сирены, то фурии. Следует заметить, что между великими людьми, как древними, так и новыми, о которых память сохранила история, нет ни одного, который бы чрезмерно предался увлечениям безумной любви, что служит, по-видимому, доказательством, что великие души и великие дела несовместны с этою слабостью"... "Как будто человеку, созданному для созерцания неба и возвышенных предметов, нечего больше делать, как находиться у ног бренного кумира и быть рабом, не говорю, своих ненасытных желаний, подобно зверю, но рабом наслаждений глаз, глаз, предназначенных к более благородному употреблению.

Чтобы составить себе понятие, до каких излишеств может довести человека эта безумная страсть и до какой степени она может побудить его, так сказать, к презрению природы и сущности оценяемых явлений, достаточно припомнить, что постоянное употребление гиперболы, почти всегда неуместной фигуры речи, применительно к одной только любви. И такое преувеличение существует не только в выражениях влюбленных, но и в их представлениях. В самом деле, хотя и основательно говорят, что настоящий льстец, охотнее всего выслушивающий расточаемые похвалы, это наше самолюбие, но влюбленный есть льстец во сто раз худший, ибо какого бы великого понятия ни был о себе самый тщеславный человек, все же это ничто в сравнении с тем, что думает влюбленный человек о любимой особе. Вот почему невозможно быть в одно и то же время влюбленным и благоразумным. Слабость эта кажется смешной не только тому, кто видит следствия ее, не будучи сам заинтересован в ней и свободен от нее в настоящую минуту, но представляется еще более смешной в глазах любимой особы, не чувствующей взаимной склонности, ибо не менее справедливо то, что любовь требует ответа, который состоит или в такой же любви, или в тайном презрении; это служит новой причиной беречься этой страсти, отнимающей у нас самые желательные блага...

Человек, отдающийся любви, отказывается тем самым от счастия и мудрости. Эпоха, в которую эта страсть действует с удвоенною силой и совершает, так сказать, свой прилив, есть время расслабления, что ясно подтверждает, что она есть дочь безумия. Поэтому, если нет возможности оградить себя вполне от этой страсти, то следует по крайней мере стараться об ее обуздании и тщательном отстранении ее от всех известных занятий и важных дел, ибо, как только она вмешается в них, то все будет перепутано и вы не достигнете цели... Супружеская любовь порождает род человеческий, дружба совершенствует его, а нечестивая и беззаконная любовь оскверняет и уничтожает его".

Из французских мыслителей и мудрецов первое место принадлежит Монтеню, книгу которого такой тонкий ценитель, как Байрон, считал лучшею из всех. Монтень говорит, что любовную страсть нельзя и сравнивать с такими высокими чувствами, как, например, дружба. Ссылаясь на слова Катулла, что богиня любви к заботам примешивает сладкую горечь, французский мыслитель сознается, что "пламя любви более жгуче, мучительно и жестоко (чем чувство дружбы), но это пламя непостоянно и безрассудно, переменчиво, разнообразно, огонь лихорадочный, который то появляется, то пропадает, и не разливается повсюду... В любви лишь бешеная погоня за тем, что бежит от нас... Как только она изменяется в дружбу, т.е. достигнет единства воли, то начинает ослабевать и пропадать; обладание губит ее, так как наступило физическое удовлетворение, подверженное пресыщению" (De l'amitie).

Паскаль делает (в "Penses") лишь одно маленькое замечание о половой любви: "Кто захочет узнать вполне суетность человека, тому достаточно изучить причины действия любви. Причины ее это "un je ne sais quoi" (Kopнель), а действия ее ужасны".

VIII

Из множества новейших философов, что-нибудь говоривших о любви, я подробно остановлюсь на Шопенгауэре. В начале своего знаменитого трактата ("Метафизика половой любви") этот автор справедливо удивляется, что со времен Платона этот столь важный предмет не подвергался до его времени серьезному философскому обсуждению; встречаются лишь случайные заметки о половой любви у разных мыслителей. Спиноза, например, посвятил этому вопросу всего одно странное замечание, где любовь называет "щекотанием" (titilatio), сопровождаемым идеей внешней причины. Впрочем, у Спинозы есть обстоятельная геометрическая теория страстей вообще, куда входит и любовь (см. Ш и IV часть "Этики"). Кроме названных мыслителей можно найти остроумные афоризмы о любви у Ларошфуко, Шамфора, Вовенарга, особенно - Стендаля ("De 1'Amour"), но сколько-нибудь глубоких исследований этого предмета до Шопенгауэра не было.

Но и после Шопенгауэра их не было; хотя половой любви посвящены целые книги (напр. Мишле, Мантегаццы, Бурже и пр.), но мне не известно ни одного истинно серьезного труда, ни одной теории, которая дала бы половой любви серьезное объяснение. В этом отношении "Метафизика половой любви" является до сих пор единственным сочинением своего рода; недаром Шопенгауэр называл ее "лучшею жемчужиной своей философской короны". Небольшой трактат этот - всего около двух печатных листов - написан с художественным блеском и оригинальностью; в этом у Шопенгауэра между мыслителями нет соперников.
Но даже и эта интересная работа, как мне кажется, далека от истины. Наряду с бесспорными положениями, она заключает в себе - как всегда у Шопенгауэра - предвзятую основную мысль; последняя превосходно обставлена литературным аппаратом, который и маскирует ее внутреннюю пустоту.

Шопенгауэр начинает с утверждения, что "любовь, как бы ни казалась она возвышенной, кроется единственно в половом инстинкте; она есть лишь более определенное, частное и в строгом смысле индивидуализированное половое стремление". Верно очерчена и опасная роль любви в практической жизни: "Она захватывает в свои сети всю молодую часть человеческого рода, составляет часто последнюю цель всех человеческих стремлений, вредно влияет на важнейшие дела, прерывает самые серьезные занятия, вводит иногда в заблуждение величайшие умы, смело и бесцеремонно вторгается со своими мелочами в советы государственных людей и кабинеты ученых, пробирается в виде локонов и любовных записочек в министерские портфели и рукописи философов, служит ежедневно причиной мерзких и запутанных тяжеб, разрушает самые дорогие отношения, разрывает самые прочные связи, нередко губит целые состояния и карьеры, делает честных и добрых людей бессовестными и жестокими, одним словом, она всюду является демоном, производящим гибель и разрушение".

Как видите, это настоящий обвинительный акт против половой страсти, и вполне справедливый. Но сумев разглядеть любовь как она есть, Шопенгауэр дает ей крайне неверную оценку. Спросив себя, из-за чего этот шум любви, и страх и тревога, философ заключает, что тут есть очень важная причина, вполне соответствующая глубине описанной драмы. Не подтверждая ни малейшим доказательством, философ сразу высказывает как догмат, что половая любовь имеет целью рождение будущего человека, и потому цель всех любовных историй, как бы они ни были пошлы и жестоки, "важнее всех других целей..." "От этих, по-видимому, фривольных историй зависит бытие и свойство будущего поколения... Как существование (existentia), так и сущность (essentia) этого поколения обусловливается тем индивидуальным выбором, который называется любовью". "Все любовные усилия настоящего поколения - не что иное, как серьезное размышление человеческого рода о появлении на свет будущего поколения".

Половое влечение вообще, по Шопенгауэру, есть воля к жизни, а половая любовь к определенной личности - есть воля жить в качестве определенной личности; это обман, употребляемый природой для своих целей, для продолжения рода в его чистоте. Вопреки сентиментальным поэтам вроде Шиллера, рассматривающим иногда половую любовь совершенно независимо от полового чувства, Шопенгауэр утверждает не только зависимость, но и тождество этих понятий. "Во всякой любви, - говорит он, - последнею целью является не взаимность, а только обладание, т.е. физическое удовольствие. Взаимность в любви нисколько не утешительна при невозможности обладания; люди не раз уже лишали себя жизни в подобном состоянии. Наоборот, случается, что страстно влюбленный, не встречая взаимности, довольствуется лишь обладанием". Цель всякого романа - рождение человека, - "и есть ли более важная и возвышенная цель жизни?"
"Только в виду этой цели понятны и разумны все церемонии, усилия и страдания, предшествующие обладанию любимой особой. Все муки испытываются влюбленными исключительно ради будущего существа, так как индивидуальные качества его находятся в тесной связи с тем осторожным, своеобразным выбором, который принято называть любовью. Возрастающая симпатия двух влюбленных есть не что иное, как жажда бытия того существа, которое они могут произвести".

IX

Такова главная мысль Шопенгауэра; она является в разных вариациях, которыми наполнен весь трактат. Второй тезис, поддерживающий первый, состоит в том, что "каждый любит в личности другого пола то, чего нет у него самого... Две особы иногда уравновешивают друг друга, как кислота и щелочь нейтрализуются в средней соли... Каждая отдельная личность стремится сгладить собственные недостатки и уклонения от первоначального типа противоположными качествами другой, с тою целью, чтобы эти недостатки не усиливались в будущем ребенке". По Шопенгауэру, малорослые мужчины должны любить высоких женщин, блондины - брюнеток и т.д. Оба положения множество раз высказывались и до Шопенгауэра; первое всегда было почти ходячим, второе встречается еще у Эмпедокла и в известном мифе об андрогинах. Но выставить их с глубиною и силою убедительности мог только Шопенгауэр. Этими двумя положениями исчерпывается вся метафизика любви у этого философа. Все остальное - развитие и повторение тех же двух основных идей. Трудно подыскать пример более вероподобной и остроумной теории, столь мало в то же время согласной с фактами. В самом деле, есть ли в природе сколько-нибудь серьезные подтверждения столь категорически высказанной гипотезе?

Прежде всего, правда ли, что половая любовь имеет целью рождение человека? Что половая потребность имеет эту цель - это несомненно. Но следует ли отсюда, что и половая любовь, явление психическое, имеет ту же цель? Я думаю, - никак не следует, и смешивая эти два чувства - половую потребность и половую любовь - Шопенгауэр делает грубую ошибку. Эти два явления родственны, как причина и следствие, но все же не следует причину отождествлять со следствием. Корень половой любви - половая потребность, но нельзя смешивать корень растения со стволом его или цветами. Говорить, что цель любви - деторождение, это все равно, что утверждать, что цель сластолюбия - насыщение или цель пьянства - утоление жажды. Влюбленный, правда, ищет обладания телом, но ведь и гастроном ищет непременно обеда, хотя цель его в удовлетворении не голода, а чувства пищевого вкуса, и это чувство хотя зависимо от голода, но вовсе не тождественно с ним.

Если бы речь шла только о рождении человека, то, как я уже говорил выше, это рождение легко осуществляется без всякой любви. Если бы любовь была необходима для рождения, то все не любящие оставались бы бесплодными. В ослеплении предвзятою идеей, Шопенгауэр упустил из виду факт, на который сам же в другом месте указывает, что целые исторические эпохи обходились без участия половой любви в деле брака, и тем не менее род людской не прекращался.

Дикарь, бродящий в лесах, повергает дубиной встречную женщину и соединяется с ней; кажется, тут нет "любви", однако, деторождение бывает. Шопенгауэр мимоходом, совершенно голословно утверждает, что "решительная антипатия между мужчиной и женщиной указывает, что в случае брака от них могло бы родиться болезненное и несчастное существо". Чем же, однако, это доказано? Разве мы не видим болезненных и несчастных детей иногда от влюбленной пары, и наоборот - здоровых детей от супругов, равнодушных друг к другу? Возьмите человеческие расы, получившиеся от насильственного полового подбора, например, в высших классах Турции и Персии, где гаремы наполняются покупкою жен из невольниц. Нельзя предположить половой любви ни у хозяина такого гарема к целой сотне жен сразу, ни у них к нему, и однако потомство получается красивое и сильное, - во всяком случае, не худшее, чем в условиях европейского брака - "по любви".

Шопенгауэр, не желая видеть фактов, заявляет, что "физическое, нравственное и умственное убожество большинства людей отчасти зависит оттого, что браки обыкновенно заключаются не по любви, а по разным расчетам и случайностям". Но такое убожество расы встречается чаще в тех слоях, где именно любовь служит решающим условием. Что половая любовь не нужна для продолжения рода, который обеспечивается просто половою потребностью, доказывает существование тех династий, где (как у инков или древних персов) цари могли быть женатыми только на своих родных сестрах или на ближайших родственницах. Вопреки ходячему мнению, эти династии не были плохою расой, - а тут, конечно, не было места для любви.
От Авраама, женатого на родной сестре, и от Лота, которого дочери обманом заставили соединиться с ними, пошли, по преданию, могучие народы; почти все дети Иакова были от нелюбимой им Лии или от наложниц. У евреев, чрезвычайно чутких к чистоте своего типа, был закон, по которому если умирал один брат, то жена его переходила к другому брату, а в случае смерти его - к третьему и т.д., и от этих браков без любви не было замечено порчи породы. При завоевании Ханаана евреи истребляли всех мужчин и старух, красивых же молодых женщин брали в наложницы; этот же обычай был и в Сирии, чем и объясняется поразительная красота тамошнего населения до сих пор. В течение веков там совершался насильственный половой подбор, и результаты являлись те же, что в культурном животноводстве: увеличение роста, силы и красоты типа, и все это без участия половой любви, как условия брачного выбора.

Конечно, если при отсутствии любви браки заключаются по дурному расчету, то дети выходят убогие. Например, если старик берет девушку за ее молодость, а она выходит за его титул, или если юноша берет больную женщину за ее богатство, то потомство получается жалкое. Но не менее жалкое оно получается и от влюбленных супругов, если они, например, алкоголики, чахоточные и т.п. Любовь не спасает от вырождения, как это видно на примерах великих людей: они женятся обыкновенно по любви, и дети их чаще всего неудачные. Хороший же расчет, подбор здоровых и красивых особей быстро поднимает породу людей. Гете утверждал, что в результате трех-четырех здоровых поколений непременно является выдающийся человек. Карлейль объясняет гений Мирабо традицией его рода - выбирать хороших жен.

Конец части I

<<< начало --- часть 3--- читать дальше - часть4 >>>

Статьи, относящиеся к этой же теме:

Литература сыграла огромную роль в любовном культе. Меньшиков М.О.

Демистификация любви. А.Орлов.

Концепт любви в русском языковом сознании. С.Воркачёв.

Суть любви. Е. Пушкарев.

Что такое любовь. Е. Пушкарев

Коротко о любви. Е. Пушкарев

Влюбленность. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: совместимость, любовь. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: отношения. Е. Пушкарев

Мужчина и женщина: лидерство в любви и браке. Е Пушкарев

Психология любви. Е.Пушкарев

Новоевропейское представление о любви. В.М. Розин.

Любовь и ее место в жизни человека. Б.Рассел

Зигмунд Фрейд о любви.

Эрих Фромм

Поиск по сайту

Желающие оказать спонсорскую поддержку Интернет - клубу "ПРОСВЕЩЕННАЯ ЛЮБОВЬ" могут это сделать через

Яндекс деньги :

кошелек 410014252323944

или Сберкарту, подробности : club1@mail.ru

Заранее благодарны.

Важна ли тема любви для вас лично?

 Да, несомненно
 Думаю, это важно
 Интересно почитать...
 Мне безразлично
 Пустой сайт
  Результаты опроса

Экология и драматургия любви

Наш сайт о природе любви мужчины и женщины: истоки, течение, около любовные переживания и расстройства.


Default text.

По моей книге уже с 2010 года обучают студентов по Программе дисциплины – «Психология любви»

Чтобы познакомиться бесплатно скачайте Это презентация моей книги

Из книги вы узнаете: любовь между мужчиной и женщиной исключительно положительное чувство. А очень похожая влюбленность с любовью никак не связана. А недоброкачественная влюбленность - мания, она же "наркоманическая любовь", "сверхизбирательная любовь" "folle amore" (безумная любовь (ит.) не только никакого отношения к любви не имеет, а и совсем болезненное расстройство.

А научиться их различать не так уж и сложно.

У человека нет врожденного дара, отличать любовь от влюбленностей, других

псевдолюбовных состояний это можно сделать только овладев знаниями.

Жизнь удалась

Примеры настоящей любви

Пара влюбленных

Драматичные влюбленности известных людей, которые не сделали их счастливыми